Том 4. Классические розы

Нам захотелось чаю. Мы в корчму
Заехали. Полна простонародья
Она была, и, ясно, никому
Мест не найти в часы чревоугодья…

Тут встал один, а там встает другой,

С улыбками опрастывая стулья,
И вскоре чай мы пили огневой
В затишье человеческого улья.

Благожелательством и теплотой

Кабак проникся не подобострастно,
Не утеряв достоинства, и в той
Среде себя я чувствовал прекрасно.

Я чувствовал, что все здесь наравне,

Что отношенья искренней и кратче
Не могут быть, и знал, что в стороне
Сочувственно на нас глядит кабатчик.

2. Ущелье Рилы

Была луна, когда в ущелье влез
Автомобиль и вдоль реки, накренясь,
Стал гору брать. И буковый спал лес,
Где паутина — сетки лаун-теннис.

Путь между гор правел и вдруг левел.

Жужжали вверх и с горки тормозили.
Я вспоминал, как долго не говел,
Чтоб поговеть, не делая усилий.

Уже монастырело все вокруг:

Вода в реке, луна и лес из буков.
И крутизна, и лунный плеск, и бук
Все утишало горечь, убаюкав.

Благословен холодный черный час,

Паломнический путь в автомобиле,
И монастырь, призвавший грешных нас,
Кто в похоти о страсти не забыли.

3. В келье

В нагорный вечер сердце не хандрит,
Захваченное звездной каруселью.
Нас у ворот встречал архимандрит,
Приведший нас в натопленную келью.

Нам служка подал крепкий сливовиц,

Зеленоватый, ароматный, жгучий,
Слегка зарозовивший бледность лиц,
Поблекших в колыханьи с круч на кручи.

Сто сорок километров за спиной,

Проделанных до Рилы от Софии.
Я у окна. Озарены луной
Олесенные горы голубые.

Бежит река. Покрыто все снежком.

И в большинстве опустошенных келий
Безмолвие. И странно нам вдвоем
На нашем междугорном новосельи.

4. Скиты

По утреннему мы пошли леску
В далекий скит Святого Иоанна.
И сердце, отложившее тоску,
Восторгом горним было осиянно.

Бурлила речка в солнечных стволах,

И металлически листва шуршала.
Сосульки звонко таяли. В горах
Морозило, слепило и дышало.

Вот церковка. Ее Святой Лука

Построил здесь. Уютно и убого.
И голуби, белей чем облака,
Вокруг летают ангелами Бога.

Вот щель в скале. В ней узко и темно.

Тому, кто всю пролезет, не застрянув,
Тому грехов прощение дано.
Тропа уступами в скит Иоаннов.

Здесь неизменно все из года в года.

Здесь время спит. Во всем дыханье Божье.
…И кажется отсюда ваш фокстротт
Чудовищной, невероятной ложью!

Тойла

31 августа — 4 сентября 1932

Тырново над Янтрой