Том 4. Классические розы

Убожество действительных принцесс
Не требует словесного сраженья:
Оно роскошно. Но воображенья
Принцессу чту за чудо из чудес!

И кто из нас отъюнил юность без

Обескураживающего жженья
Крови, вспененной в жилах от броженья,
Вмещая в землю нечто от небес?

Кто из живущих не был Шантеклером,

Сумевшим в оперении беспером
Себе восход светила приписать?

Кто из жрецов поэзии — и прозы! —

Не сотворил в себе Принцессы Грезы,
О ком вздохнуть, — и на глазах роса?…

1926

Садовников

Как смеет быть такой поэт забыт,
Кто в русских красках столь разнообразен,
В чьих песнях обессмертен Стенька Разин
И выявлен невольниц волжских быт.

Моря на паруса судов зыбит,

До красоты в разгуле безобразен,
Плывет Степан и, чувствуя, что сглазен
Святой разбой, он гневом весь кипит…

О, не умолкнет песнь о Стеньке долго,

Пока не высохнет до капли Волга, —
Но автора родной не вспомнит край…

«Прощай, страна, река и в поле колос,

Прощай меня», — его я слышу голос…
— Нет, ты, поэт, страну свою прощай!

1926

Салтыков-Щедрин

Не жутко ли, — среди губернских дур
И дураков, туземцев Пошехонья,
Застывших в вечной стадии просонья,
Живуч неумертвимый помпадур?

Неблагозвучьем звучен трубадур,

Чей голос, сотрясая беззаконье,
Вещал в стране бесплодье похоронье,
Чей смысл тяжел, язвителен и хмур.

Гниет, смердит от движущихся трупов

Неразрушимый вечно город Глупов —
Прорусенный, повсюдный, озорной.

Иудушки из каждой лезут щели.

Страну одолевают. Одолели.
И нет надежд. И где удел иной?

1926

Сологуб

Неумолимо солнце, как дракон.
Животворящие лучи смертельны.
Что ж, что поля ржаны и коростельны? —
Снег выпадет. Вот солнечный закон.

Поэт постиг его, и знает он,

Что наши дни до ужаса предельны,
Что нежностью мучительною хмельны
Земная радость краткая и стон.

Как дряхлый триолет им омоложен!

Как мягко вынут из глубоких ножен
Узором яда затканный клинок!

И не трагично ль утомленным векам

Смежиться перед хамствующим веком,
Что мелким бесом вертится у ног?…

1926

Станюкович

Они умеют с бурею бороться,
Влюбленные в морской ультрамарин,
Будь то изнеженный гардемарин
Иль, с сиплым басом, грубый, пьяный боцман.

Им глубь морей — не то же ль, что колодца

Глубь для крестьян? Пусть койки без перин, —
Их в каждом порте ждет восторг «смотрин»,
Им без хлопот туземка отдается…

Они плывут от гавани и — до,

Где офицеры подзовут ландо,
И на кривых ногах пойдут матросы

Искать в тавернах женщин и вина —

В немудрых радостях земного дна
Об океанском дне залить вопросы…

1926

Игорь-Северянин