Уже автобус на КонавлюГотов уйти. У кабачкаЯ с конавлянками лукавлю,Смотрящими исподтишка.Они интеллигентнолицы,Их волоса то смоль, то лен.Не зря презрительный патрицийБыл в их прабабушек влюблен!Порабощен НаполеономИ дав безбрачия обет,Недаром к Чилипийским склонамПослал он сына для побед…Красавиц стройность не случайна,Высокий рост и вся их стать:На них веков почила тайна,И им в наследственность — блистать.От Ерцегнови до ИзовиатаЯдран ядрен и осиян —Республика аристократа —Последними из могикан.
Toila
17 июля 1932 г.
Пераст
Пересекаем бухту на пароме,В автомобиле сидя. В глубинеБелеет город. Пусто в каждом доме.Безлюдье в золотистой белизне.Пераст! Пераст! Что видишь ты во сне?Сна твоего не видно нам в бинокли.Покинутость, заброшенность везде.И остров твой — припомнился мне Беклин —Мертвяще мрачен в бухтовой воде.Пераст! Пераст! Где жизнь былая? где?Где век, когда ты был гнездом пиратов,Певец, любовник, воин, оргиаст?Когда, сокровища в себе запрятав,Окружных гор киркой тревожил пласт?И вот — как нет тебя, Пераст, Пераст!
Toila
6 июня 1931 г.
Двадцать bocemb
Мы взбираемся на Ловчен.Мы бежим под облака.Будь на поворотах ловче,Руль держащая рука!Сердце старое не старо,Молодо хотя б на час:У подножья гор КаттароДвадцать восемь встало раз!Почему так много? — спросим.На вопрос ответ один:Потому что двадцать восемь,Двадцать восемь серпантин!Мы пьянеем, пламенеемОт развернутых картин.Грандиозным вьются змеемДвадцать восемь серпантин!Адриатика под нами,Мы уже в снегах вершин.В тридцать километров знамя —Двадцать восемь серпантин!
Дубровник (Рагуза)
Вилла «Флора мира»
20 янв. 1931 г.
Портрет Даринки
Вас. Вит. Шульгину
Я хожу по дворцу в Цетинье —Невзыскательному дворцу,И приводит меня уныниеК привлекательному лицу.Красотою она не блещет,Но есть что-то в ее глазах,Что заставит забыть про вещи,Воцарившиеся в дворцах.Есть и грустное, и простоеВ этом профиле. Вдумчив он.В этом профиле есть такое,Что о нем я увижу сон.Гид назвал мне ее. Не надо!Мне не имя — нужны глаза.Я смотрю на деревья сада.Я смотрю, и в глазах — слеза.