Том 4. Обломов

На замысле романа бесспорно сказалось влияние идей Белинского. «Беллетристы, изображавшие в повестях и очерках черты крепостного права, – признавался Гончаров, – были, конечно, этим своим направлением более всего обязаны его горячей – и словесной, и печатной проповеди» (И. А. Гончаров, Литературно-критические статьи и письма, 1938, стр. 209).

Важнейшим обстоятельством, сказавшимся на замысле «Обломова», на его основной антикрепостнической идее, нужно считать выступление Белинского по поводу «Обыкновенной истории» Гончарова. Подробно разбирая этот роман в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» и анализируя образ дворянского романтика, «лишнего человека», без оснований претендующего на почетное место в жизни, Белинский дополнил характеристику Адуева младшего целым рядом черт, которые отсутствуют у героя «Обыкновенной истории». Белинский подчеркнул полнейшую бездеятельность такого романтика во всех сферах жизни, барское желание «не унизиться до сходства с обыкновенными людьми», его лень и апатию. Требуя беспощадного разоблачения такого героя, Белинский указывал и на возможность иного, чем в «Обыкновенной истории», завершения романа. Белинский писал: «Автор имел бы скорее право заставить своего героя заглохнуть в деревенской дичи в апатии и лени…» (В. Г. Белинский, Собр. соч. в трех томах, т. III, М. 1948, стр. 829). При создании образа Обломова Гончаров несомненно воспользовался целым рядом характеристических черт, намеченных Белинским в статье по поводу «Обыкновенной истории». (Добролюбов также указывал на лень и апатию Обломова как на «единственную пружину действия во всей его истории».)

Таким образом, начало работы над «Обломовым» относится к периоду, когда Гончаров был лично близок к Белинскому и находился под значительным воздействием антикрепостнических идей великого революционного критика, окончание же работы над романом и его выход в свет – к периоду нового подъема общественного движения в России, периоду деятельности Чернышевского и Добролюбова.

Опубликованный в 1859 году «Обломов» с его резко выраженной антикрепостнической направленностью был встречен как важнейшее общественное событие. Как указывала «Правда» в статье, посвященной 125-летней годовщине со дня рождения Гончарова, «Обломов» «появился в эпоху общественного возбуждения, за несколько лет до крестьянской реформы, и был воспринят как призыв к борьбе против косности и застоя» («Правда» от 17 июня 1937 г.). Сразу же после выхода в свет роман явился предметом обсуждения в критике и среди писателей.

Прочитав роман, Л. Н. Толстой в апреле 1859 года писал А. В. Дружинину: «Обломов – капитальнейшая вещь, какой давно, давно не было. Скажите Гончарову, что я в восторге от Облом[ова]… Обломов имеет успех не случайный, не с треском, а здоровый, капитальный и невременный…» (Л. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 60, М. 1949, стр. 290). В майской книжке «Современника», то есть спустя месяц после опубликования «Отечественными записками» романа, появилась знаменитая статья Добролюбова «Что такое обломовщина?»

В годы революционной ситуации, когда, по определению В. И. Ленина, «…самый осторожный и трезвый политик должен был бы признать революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восстание – опасностью весьма серьезной» (В. И. Ленин, Сочинения, т. 5, стр. 27), Добролюбов воспользовался образом, созданным Гончаровым, для пропаганды революционно-демократических идей.

Анализируя образ Обломова, Добролюбов дал исчерпывающую характеристику «родовых» черт дворянского ленивца и байбака, воссоздание которых позволило художнику «добиться того, чтобы случайный образ, мелькнувший перед ним, возвести в тип». В согласии с тезисом Белинского о том, что «создает человека природа, но развивает и образует его общество», Добролюбов указывал на «обстоятельства» жизни как на первопричину обломовской лени и косности. «Обломов не тупая, апатическая натура, без стремлений и чувств, – писал Добролюбов, – а человек, тоже чего-то ищущий в своей жизни, о чем-то думающий. Но гнусная привычка получать удовлетворение своих желаний не от собственных усилий, а от других, – развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного рабства». Причину этого великий критик видит прежде всего в том, что «Обломов, как барин, не хочет и не умеет работать и не понимает настоящих отношений своих ко всему окружающему».

Устанавливая черты «обломовского типа» в Онегине, в Печорине, в Бельтове и в Рудине, Добролюбов указывает на историческую обусловленность каждого из этих образов и различие их общественных функций в разные периоды. Добролюбов в особую заслугу Гончарову ставит разоблачительную тенденцию романа, низведение «лишнего человека» с «красивого пьедестала» в период, когда «уже настало, или настает неотлагательно, время работы общественной…»