Том 4. Обломов

К ранним откликам на роман относится и статья Писарева, напечатанная в 1859 году в «Русском педагогическом вестнике». Отмечая, что в романе «ставится обширная, общечеловеческая психологическая задача…», «затронуты… жизненные, современные вопросы», критик писал: «„Обломов“, по всей вероятности, составит эпоху в истории русской литературы: он отражает в себе жизнь русского общества в известный период его развития. Имена Обломова, Штольца, Ольги сделаются нарицательными».

В особую заслугу Гончарову Писарев ставил «воспроизведение господствующей болезни нашего времени, обломовщины». Людей, подобных Обломову, Писарев называл «жертвами исторической необходимости» и указывал, как и Добролюбов, на целый ряд общественных факторов, определивших характер Обломова.

Иные оценки романа встречаются в последующих статьях Писарева («Писемский, Тургенев и Гончаров», 1861, и «Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова», 1861). Вопреки своей прежней оценке, Писарев считает теперь роман Гончарова далеким от задач современности. По мнению Писарева, в определении характера Обломова «скрыто от глаз читателя… влияние общества на личность героя». Писарев ставит в упрек автору «Обломова» то, что он «холоден, его не волнуют и не возмущают крупные нелепости жизни» (Д. И. Писарев, Избр. соч., т. 1, М. 1934, стр. 114–184). Исходя, повидимому, из широко известного высказывания Белинского при анализе «Обыкновенной истории» (в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года») о том, что у Гончарова «нет ни любви, ни вражды к создаваемым им лицам», Писарев обвиняет Гончарова в «игнорировании человеческих и гражданских интересов».

Между тем слова Белинского характеризуют лишь особенность творческого метода Гончарова. Указывая на недостаток «субъективного элемента», Белинский уже при анализе первого романа Гончарова прежде всего подчеркивал огромное общественное значение «Обыкновенной истории». В еще большей мере эти высказывания Белинского о значении творчества Гончарова могут быть отнесены к «Обломову», что и было блестяще продемонстрировано в знаменитой статье Добролюбова.

В противоречивых суждениях Писарева о романе Гончарова сказались слабые стороны литературных взглядоз этого периода творчества критика. Однако оценка художественного значения романа остается неизменной. «Таланту Гончарова, – указывал Писарев, – должно отдать полную дань удивления: он умеет удерживать нас на этом крошечном уголке в продолжение целых сотен страниц, не давая нам ни на минуту почувствовать скуку или утомление; он чарует нас простотой своего языка и свежей полнотой своих картин».

Эстетская и реакционная критика 60-х годов пыталась идеализировать обломовщину и представить роман Гончарова лишенным разоблачительной силы. Критики консервативного направления видели в Обломовке идеал человеческого существования и воспринимали гончаровский роман не как сатиру на крепостнический уклад жизни, а как поэтическое изображение патриархальной старины. Критик А. В. Дружинин («Библиотека для чтения» за 1859 год, № 12) пытался представить Гончарова сторонником теории чистого искусства.

Утверждение реакционной критики 60-х годов о том, что роман Гончарова лишен разоблачительной силы, повторялось и позднее. Так, в 90-х годах в черносотенной журналистике Добролюбов обвинялся в том, что он создал представление о романе Гончарова как о произведении обличительного характера. В начале XX века критик эстетского направления Айхенвальд повторил многие утверждения Дружинина, в том числе о преобладании в «Обломове» поэтической детализации,

Реакционная критика неизменно защищала обломовщину, видя в ней воплощение устоев старины, и пыталась затушевать представление об обломовщине как явлении социального паразитизма.

История подтвердила справедливость взгляда Добролюбова, указавшего на огромное общественное значение «Обломова» и поставившего его на одно из самых высоких мест в русской литературе. «…В изображении отживающего дворянства, – писала „Правда“ в 1913 году, – „обломовщины“ – он (Гончаров – А. К.) поднялся до высшей точки реализма…» («Дооктябрьская „Правда“ об искусстве и литературе», М. 1937, стр. 19) «„Обломов“ и „обломовщина“ стали нарицательными именами для представителей… дореформенного дворянства и строя его жизни» (там же, стр. 162).

Образом Обломова часто пользовался в своих статьях В. И. Ленин – при определении патриархально-крепостнического помещичьего хозяйства (В. И. Ленин, Сочинения, т. 3, стр. 182, 269), при анализе политической обстановки (там же, т. 5, стр. 311; т. 11, стр. 423), в борьбе с меньшевиками, с попыткой их умалить и принизить руководящую роль партии и ослабить партийную дисциплину (там же, т. 7, стр. 362). В статье «Еще один поход на демократию» (1912) В. И. Ленин обличал «…гнилые, барски-обломовские иллюзии» либеральных народников, чуждые революционным задачам демократического движения масс (там же, т. 18, стр. 286).