Том 4. Пьесы и радиопьесы

Палач. Они были всегда. Я палач на государственной службе. Вот уже пятьдесят лет.

Молчание.

Писатель. Вот как… Ты, значит, палач.

Палач. Вы ждали кого-то другого?

Писатель. Да нет. Собственно говоря, нет.

Палач. Вы достойно встречаете свою участь.

Писатель. А ты мастак говорить красиво.

Палач. В последнее время я все чаще имею дело с образованными людьми.

Писатель. Раз образование связано с риском, значит, все идет как надо. Присаживайся.

Палач. Я примощусь на краешке стола, если позволите.

Писатель. Чувствуй себя как дома. Могу предложить шнапс.

Палач. Спасибо. Но сначала дело. Перед этим я никогда не пью. Чтобы рука не дрогнула.

Писатель. Понимаю. В таком случае тебе придется угощаться самому. Шнапс я купил специально для тебя.

Палач. Вы знали, что приговорены к смерти?

Писатель. В этой стране к смерти приговорены все. Человеку не остается ничего другого, как сидеть у окна, смотреть в беспредельное небо и ждать.

Палач. Ждать смерти?

Писатель. Убийцу. Кого же еще? Здесь легко быть провидцем, тайна не может быть такой примитивной. События развиваются с железной логикой, тебя будто затягивает в мясорубку. Премьер-министр выступает с критикой в мой адрес — что сие означает, ни для кого не секрет. Речи его превосходительства обыкновенно имеют внеэстетические последствия. Мои друзья выбрали жизнь и избегают меня, ибо каждый, кто поддерживает со мной связь, обречен на смерть. Власти объявили меня вне закона. Но рано или поздно они сломают стены моего одиночества. Рано или поздно они пришлют ко мне человека, хотя бы для того, чтобы меня прикончить. Его-то я и жду. Человека, который думает так же, как и мои настоящие убийцы. Этому человеку мне хотелось рассказать напоследок, во имя чего я боролся всю свою жизнь. Мне хотелось показать ему, что такое свобода… что свободный человек не боится смерти. И вот приходишь ты.

Палач. Палач.

Писатель. Говорить с которым не имеет смысла.

Палач. Вы меня презираете?

Писатель. Разве найдется человек, который уважал бы тебя, презреннейший из людей?

Палач. Но окажись я просто убийцей, вы бы меня не презирали?

Писатель. Я бы возлюбил тебя как брата, я бы боролся с тобой как с братом. Мой дух одержал бы над тобой победу в звездный час моей смерти. Но в окно ко мне влез чиновник, который не убивает, а казнит, который когда-нибудь за свое палачество станет получать пенсию и тихо, как насосавшийся крови паук, угаснет в своей постели. Добро пожаловать, палач!

Палач. Благодарю.

Писатель. А ты смутился. Конечно, палачу не придет в голову ответить как полагается: я рад с вами познакомиться.

Палач. Вам не страшно?

Писатель. Ничуть. Как ты будешь приводить приговор в исполнение?

Палач. Без шума.

Писатель. Понимаю. Не хочешь, чтобы слышали в доме…

Палач. У меня с собой кинжал.

Писатель. Значит, хирургическая операция. Мне будет больно?

Палач. Все произойдет мгновенно. Секунда — и кончено.

Писатель. И многих ты прикончил таким способом?

Палач. Многих.

Писатель. Я рад, что государство присылает ко мне мастера, а не новичка. Чем я могу тебе помочь?

Палач. Не могли бы вы расстегнуть воротничок?

Писатель. Мне бы сперва покурить.

Палач. Ясное дело. Для меня это вопрос чести — исполнить последнее желание. Нам спешить некуда.

Писатель. «Кэмел». Закури и ты, если хочешь.

Палач. Только когда все будет кончено.

Писатель. Ну разумеется. Ты все делаешь потом — чтобы рука не дрогнула. Что ж, придется и сигарету положить рядом с бутылкой.

Палач. Вы добры ко мне.

Писатель. К псам всегда относятся по-доброму.

Палач. Закуривайте.

Писатель. Спасибо. Ну вот, воротничок я расстегнул.

Палач. Поверьте, мне жаль, что приходится…

Писатель. Да и мне досадно.

Палач. И все же можете считать, что вам повезло: все произойдет в спокойной, доверительной атмосфере.

Писатель. Я горжусь оказанной мне честью.

Палач. Вы ведь писатель?

Писатель. Ну и что?

Палач. Значит, борец за свободу…

Писатель. Это естественно.

Палач. Кого бы я ни казнил теперь, все борются за свободу…

Писатель. Что ты понимаешь в свободе, палач!

Палач. Ровным счетом ничего, сударь.

Писатель. Вот именно.

Палач. Вы скомкали свою сигарету.

Писатель. Мне что-то не по себе.

Палач. Вы готовы?

Писатель. Еще сигарету, если можно.

Палач. Курите, курите. Почти все выкуривают сначала одну сигарету, а потом еще одну. Раньше курили французские и русские, а теперь предпочитают американские и английские.

Писатель. Могу себе представить. Две сигареты перед смертью и беседа с тобой. От этого и я не откажусь.

Палач. Несмотря на то что вы меня презираете?

Писатель. Можно привыкнуть и к тому, к чему испытываешь презрение. Но тогда самое время умереть.

Палач(поднося спичку). Закурите еще разок.