Том 4. Стихотворения

Есть некий храм одиннадцативратный,
Врата в нем – очи, слух, еще иные,
Владеет нерожденный им, сознанья
Прямого; им владея, человек
Уже не знает более печали.
Свободный от нея, свободен вправду.
И это-то поистине есть То.
Как движущий, живет Он в светлом небе,
Как светлый, между тучек Он сияет,
На алтаре горит Он, как огонь.
Как гость, как знатный гость живет Он в доме;
Живет Он в человеке, в людях, – в них
Он более живет, чем человек;
В эфире пребывает, в ритуалах;
Он те, что порождаются в воде,
И те, что рождены на темной суше,
И те, что порождаются в горах,
И те, что рождены чрез ритуалы,
Великий ритуал сам по себе.
Он вверх уводит верхнее дыханье.
Он нижнее дыханье вниз струит.
Все силы преклоняются с почтеньем
Пред малым, еле видным между них.
От воплощенных душ, еще стесненных
Телесностью, но чувствующих жажду
Повторную – от тела ускользнуть.
Есть нечто, что в скитаньях остается.
И это-то поистине есть То.
Не верхнее дыхание, чем смертный
Живет, и не дыханием он нижним
Живет, но тем, что оба их дает.
Старинную опять тебе я тайну
Скажу, Начикетас, как после смерти
То, что есть Самость, в мире существует.
Идут иные души в материнства,
На лоно, чтобы тело воспринять;
Другие же в недвижность переходят,
Согласно их деяньям, знанью их.
Тот Человек, что бодрствует, когда
Другие спят, свободный от желаний,
Тот истинно есть чист, и он есть Браман,
Бессмертным он правдиво наречен;
В Нем все миры содержатся; помимо
Него, ничто совсем не происходит.
И это-то поистине есть То.
Как пламя, хоть одно, вступая в мир,
Подобно многим ликам, будет в лике.
Так внутренняя Самость мирозданья,
Хотя одна, раз в лике – многолика,
И все ж она – без них, без всех, одна.
Как воздух, хоть один, вступая в мир,
Подобен многим ликам будет в лике,
Так внутренняя Самость мирозданья,
Хотя одна, раз в лике – многолика,
И все ж она – без них, без всех, одна.
Как солнце справедливое, глаз мира.
Глаз всех миров не тронут тьмою пятен,
Увиденных глазами в мире внешнем.
Единая та внутренняя Самость
Всех мирозданий не осквернена
Ничем из болей мира, потому что
Она всегда стоит особняком.
Единственный владыка мирозданья,
Он, внутренний, незримый, Сам, который
Единый лик являет многоликим,
И на Него, внутри себя, взирают
Все мудрые, и вечность благодати
Им надлежит, лишь им, а не другим.
Среди вещей не длящихся, одна
Сознательность разумных вечно длится.
Что смотрят на Него, внутри себя,
И благодать – лишь им, а не другим.
Они об этом мыслят, как о высшем.
Что вне всех слов и истинно есть То.
Не светит солнце там, луна и звезды.
Не светит там, конечно, и огонь.
Когда сияет Он, все Им сияют,
Во всем, что здесь светлеет, свет Его.