– Да откуда ты теперь, как это ты вдруг?
182
– Я прямо из-за границы, сейчас из дилижанса.
– А Штольц? разве вы не вместе приехали? – спросил Обломов.
– Нет, он остался в Германии. Он купил себе там землю и заводит ферму.
– Так он не будет сюда?
– Будет приезжать по делам.
– Где ж ты был, что ты делал? как проводил время, говори,
– Спасибо, верю.
– Ну, говори же, говори: где был, что делал?
– Погоди: всё расскажу, успею. А теперь ты расскажи, как
– Нет, всё здесь, вот еще сбираюсь…
– Да ты уж пятнадцать лет собираешься…
– Всё никак нельзя…
– Ну, здоров ли ты? – спрашивал Почаев. ‹л. 54 об.›
– Ох,
– Что ж с тобой? – заботливо спросил Почаев.
– Ячмени совсем одолели.
Почаев улыбнулся и пожал плечами.
– Да, тебе смешно, видишь, ты какой свежий да здоровый, а тут
183
– Еще бы ты сидел взаперти да с места не двигался.
– Да, [не выстав‹ляли›] я не велел: знаешь, кричат, братец, на дворе, спать мне мешают.
– Мешают?
– Ох, плохо, брат Андрей…
– А что? не случилось ли чего?
– Ах! братец, случилось,
– Что ж такое?
– Два несчастья: не знаю, как быть. Как я рад, что ты приехал… ты поможешь мне выпутаться из беды…
– Что ж такое? – [с испугом] спросил Поч‹аев›, – ты меня пугаешь.
– Да вот с квартиры надо съезжать…
Почаев опять залился смехом.
– Тебе всё смешно, – сказал Облом‹ов›, – [ты привык] самому-то не сидится на месте.
– Ну, это первое несчастье; какое же другое? – спросил Почаев.
184
– А вот ты прочти, что староста пишет. Где письмо-то, Захар? Захар! куда ты дел письмо от старосты? отыщи.
– [Нельзя] Ну еще чего не выдумаешь ли? Кофе и чай я пил в свое время, в бане никогда не чувствую нужды,
– Как не так, – возразил Обломов, – спишь, ничего не делаешь! Ужинать-то я точно ужинаю и после обеда всегда усну
– И до обеда, [сколько я могу судить] как кажется… – перебил Почаев.
– Это только сегодня: утром я очень утомился – а то, брат Андрей, остальное время я…
– [Что] Лежишь, вероятно.
– Да, но на боку, ей-богу, на боку: на спине очень редко, когда только кончу работать и захочу отдохнуть. ‹л. 55›
– Что же ты делаешь на боку?
– Всё работаю, всё
– А уж много у тебя готово?
– Да почти весь…
185
– На днях прочти мне: вместе обсудим, потом за дело…
[Обломов] У Обломова недоставало духа сказать, что читать нечего, что план [ещё] созрел только в голове, и он поспешил замять этот разговор, дав себе слово поскорей изложить [на бума‹ге›] свои намерения на бумаге, а до тех пор поискуснее увернуться от чтения.
– Ну, теперь скажи, пожалуйста, что мои дела? – [всё ли] спросил Почаев,
– [Да] Как же, как же, – торопливо заговорил Обломов, – [всё исполнил] всё как следует…
– Что, акционеры наши по-прежнему собираются по вторникам?…
– Да… вероятно, – сказал Обломов.
– А когда раздавали дивиденд?
– [Да] Разве… раздавали его? – спросил Обломов.
– Он меня спрашивает? ведь [в газетах] об этом объявляют в газетах? Где газеты у тебя?
– Захар, Захар! – закричал Обломов, – подай газеты…
[ – Вот газеты.]
Захар снял газету с этажерки и хлопнул по ней пальцем: пыль облаком поднялась с листка и почти вся села
– Да это третьегодняшняя: это еще я подписывался; а где же новые? – спросил Почаев, взглянув на Обломова.
– Где новые-то [спросил]? дай новые, – сказал Илья Ильич Захару.
– Какие новые? Окромя вот этой нет больше.
– Ты и не подписывался? Как же это без газет жить?
186
– Из ума вон! – сказал Обломов,
– Помилуй, да ты как забыл? – сказал Почаев, – а я еще просил следить. Ну, по крайней мере, отослал письмо в Москву, что я прислал из-за границы?
– Письмо! какое же это письмо? ты относил ведь, кажется, какое-то письмо, – спросил Илья Ил‹ьич› у Захара.