Том 5. Чертова кукла

  О сны моей последней ночи,
  О дым, о дым моих надежд!
Они слетелись ко мне с полночи,
  Мерцая тлением одежд.

  Один другим, скользя, сменялся,

  И каждый был как тень, как тень…
А кто-то мудрый во мне смеялся,
  Твердя: проснись! довольно! День.

Май 1912

Париж

Возня

Остов разложившейся собаки
Ходит вкруг летящего ядра.
Долго ли терпеть мне эти знаки?
Кончится ли подлая игра?

Всё противно в них: соединенье,

И согласный, соразмерный ход,
И собаки тлеющей крученье,
И ядра бессмысленный полет.

Если б мог собачий труп остаться,

Яркопламенным столбом сгореть!
Если б одному ядру умчаться,
Одному свободно умереть!

Но в мирах надзвездных нет событий,

Всё летит, летит безвольный ком.
И крепки вневременные нити:
Песий труп вертится за ядром.

Ноябрь 1912

СПБ

Любовь – одна («Душе, единостью чудесной…»)

…Не может сердце жить изменой:

  Измены нет – любовь одна.

1896 г.

Душе, единостью чудесной,
  Любовь единая дана.
Так в послегрозности небесной
  Цветная полоса – одна.

Но семь цветов семью огнями

  Горят в одной. Любовь одна,
Одна до века, и не нами
  Ей семицветность суждена.

В ней фиолетовость, и алость,

  В ней кровь и золото вина,
То изумрудность, то опалость…
  И семь сияний – и одна.

Не всё ль равно, кого отметит,

  Кого пронижет луч до дна,
Чье сердце меч прозрачный встретит,
  Чья отзовется глубина?

Неразделимая нетленна,

  Неуловимая ясна,
Непобедимо-неизменна
  Живет любовь, – всегда одна.

Переливается, мерцает,

  Она всецветна – и одна.
Ее хранит, ее венчает
  Святым единством – белизна.

Ноябрь 1912

СПБ

Псалмопевцу

Вл. Бестужеву

О тайнах подземных и звездных
Поешь ты в пустынной тиши.
О вечных стихиях и безднах
Своей одинокой души.

Но своды небесные низки,

Полны голубой простоты,
А люди так жалобно близки
И так же одни, как и ты.

Уйдешь? Но не пить мы не смеем

Святого земного вина.
Уйдешь – но смеющимся змеем
Ползет за тобою вина.

Не ты ль виноват, что голодный

Погиб у забора щенок?
Что где-то, зарею холодной,
Под петлей хрустит позвонок?

Не ты ли зажег крепостную

Над белой рекою иглу?
Не ты ли сгущаешь земную,
Седую, полынную мглу?

Твоей человеческой воле

Одной – не ответит Господь.
Ты ждешь и поешь – но Его ли,
Приявшего бедную плоть?

Не в звездных пространствах –  Он ближе,

Он в прахе, в пыли и в крови.
Склонись, чтобы встретил  Он, ниже,
Склонись до земли – до любви.

Декабрь 1912

СПБ

Слова любви