Том 5. Наука и просветительство

Мы сосредоточиваемся только на его содержании – образах и мотивах, эмоциях и идеях. О стиле, языке, стихе и о том, как они аккомпанируют содержанию, здесь нет возможности говорить подробно. Главная наша забота – проследить, как связаны друг с другом и уточняют друг друга все образы и понятия стихотворения: убедиться, что среди них нет ничего лишнего и каждое слово делает свое дело.

В «Осени» одиннадцать строф, и вдобавок к ним одна отброшенная и одна недописанная; они тоже важны для понимания стихотворения. (Длинное стихотворение имеет подзаголовок «Отрывок»: читателю как бы предлагается вообразить, что замысел поэта еще гораздо обширнее.)

Вот их содержание:

I – Осень в ее конкретности, теперешняя

II – Осень через Контраст: весна и зима

III – Осень через Контраст: зима

IV – Осень через Контраст: лето и зима

V – Осень через Подобие: дитя перед нелюбовью

VI – Осень через Подобие: дева перед смертью

VII – Осень вообще, всегдашняя

VIII – Я: мои внутренние ощущения

IX – Я: мое внешнее поведение

X – Я: мои творческие переживания

[Xа – Я: воображение]

XI – Я: создание стихов

[XII – Я: выбор темы]

Последняя, XII строфа обрывается на начальных словах – там, где речь заходит о содержании стихов, о содержании творимого мира. Это оправдание подзаголовка «Отрывок». И она, и другая строфа о том же (Ха) были написаны и отброшены – далее мы увидим почему.

Стихотворение распадается на две части: осень и я, природа и человек, окружающий мир и сотворяемый мир. Эта группировка строф отчасти подчеркивается стиховыми и стилистическими признаками.

1. Стихотворный размер «Осени» – 6-стопный ямб; в нем главная примета ритма – цезура: более традиционная мужская (Октябрь уж наступил…) ощущается как более твердая, более новаторская дактилическая (И страждут озими…) – как более зыбкая и плавная. Число дактилических цезур по строфам в каждой части стихотворения нарастает от начала к концу. Среднее число строк с «романтическими» дактилическими цезурами таково: осень первая – 1; контраст – 2; подобие – 3,5; осень вторая – 4; я перед стихами – 3,5; я над стихами – 4. Максимум дактилических цезур – в отброшенной строфе Ха. Ритмическая кульминация – в концовке строфы XI, начало создания стихов: Громада двинулась и рассекает волны, дактилическая цезура с безударным зачином второго полустишия создают эффектный затянутый безударный интервал.

2. Лица. Осень в I строфе представлена безлично, объективно; единственное указание на автора – сосед мой. В строфах-контрастах и строфах-подобиях появляются я, мы, а потом и более интимные ты, вы. Осень в VII строфе уже целиком лично окрашена: Приятна мне твоя прощальная краса. Последние строфы, о себе самом, понятно, все содержат я, но с одним любопытным исключением. В строфе XI я отсутствует – мысли, рифмы, перо, стихи и корабль существуют как бы сами по себе. А в начатой строфе XII вместо я появляется объединяющееся с читателем мы: созидаемый мир поэзии существовал как бы сперва только для поэта, потом сам по себе и, наконец, для всех.

3. Стиль. Внимание на него направлено кульминационной строкой строфы VIII: …организм …ненужный прозаизм. Это побуждает прислушиваться к стилистическим аномалиям и в других строфах. Оказывается, что все прозаизмы сосредоточены в первой части стихотворения: и разговорные (вонь, грязь, киснуть, да пыль, да комары), и книжные (в присутствии луны, душевные способности). Во второй части стихотворения вместо этого начинают повторяться тавтологии: звонко… звенит промерзлый дол, недвижим корабль в недвижной влаге. Тавтология может быть приметой как разговорного, так и поэтического стиля; здесь это, скорее всего, поэтический стиль, контрастирующий с начальным прозаическим. Точка переключения – в VI строфе: Могильной пропасти она не слышит зева, зрительный образ зев (вместо ожидаемого зова) необычно совмещается со слуховым слышит.

Итак, мы видим, что стиховые и стилистические приметы содействуют выделению основных тематических частей произведения: осень и я.

Теперь можно переходить к обзору художественного мира стихотворения строфа за строфой.