Том 5. Письма из Франции и Италии

Отблагодаривши Временное правительство, Собрание назначило исполнительную комиссию из пяти членов (Араго, Гарнье-Пажес, Мари, Ламартин, Ледрю-Роллен), комиссия составила министерство из журнальных поденщиков «Насионаля» и из знаменитого стенографа Флокона. Марраст остался в мэрии и оттуда передергивал людей и подсовывал своих корректоров и батырщиков. Самое жалкое и самое преступное назначение было, без сомнения, назначение Бастида министром иностранных дел – человека тупого, ленивого, без малейшего образования. Луи Блан и Альбер были отстранены от правительства – слово «социализм» делалось уже позорным клеймом в глазах мещан-представителей. Говорили об устройстве особого министерства работ, но Собрание и слушать не хотело. Все демократические клубы вотировали поздравления Луи Блану и Альберу. Члены исполнительной комиссии, напротив, потеряли последнюю популярность выбором министров – на них смотрели как на ренегатов.

Четвертое мая открылось Собрание – десятого оно было ненавидимо всем Парижем, исключая партии «Насионаля». Каждый день ронял его в общественном мнении. Так, например, упорное отвращение Беранже от звания представителя, его письма по этому предмету, исполненные вольтеровской остроты, и необходимость Собрания принять, наконец, его отставку – деморализировало Собрание всею славою любимого народного поэта. После десятого мая все ожидали чего-то, всем казалось невозможным, чтоб эта торговая баня, чтоб толкучий рынок продолжал стоять во главе Франции и Парижа. Журналы были полны укора, в кафе, на улицах все говорили с жаром против Собрания, на площадях и углах собирались всякий день группы, в клубах делались, как говорят, зажигательные предложения, произносились судорожные речи. Так подошло наконец пятнадцатое мая.

Авторские переводы

Lettres d’un Russe de l’Italie *

R'eminiscences de 1850-52

Premiere lettre

30 juin 1850

Nice

Me voil`a encore une fois `a Nice si chaude, si aromatique, si calme et maintenant compl`etement d'eserte.

…Il y a deux ann'ees et demie, j’avais entrevu Nice, je cherchais alors des hommes, les grands centres de mouvement, d’activit'e; beaucoup de choses 'etaient neuves pour moi, m’attiraient, me pr'eoccupaient. Plein d’indignation, je pouvais encore me r'econcilier. Plein de doutes, je trouvais encore des esp'erances au fond de mon coeur. Je me h^atai de quitter la petite ville ayant `a peine jet'e un coup d’oeil distrait sur ses environs si pittoresques. Le bruit solennel del Risorgimento se r'epandait par toute la p'eninsule… Je ne pensai qu’`a m’arracher au plus vite de Nice pour aller `a Rome.

C’'etait vers la fin de 1847… Maintenant je reviens `a Nice, la t^ete baiss'ee comme le pigeon voyageur de la fable, ne cherchant qu’un peu de repos. Maintenant je m’'eloigne des grandes cit'es, je fuis leur activit'e incessante, qui ne produit rien de plus en Occident que le d'esoeuvrement nonchalant en Orient.

Apr`es avoir cherch'e longtemps o`u m’abriter, j’ai choisi Nice, non seulement pour son air si doux, pour sa mer si bleue, mais aussi parce qu’elle n’a aucune signification politique, scientifique… ou autre. Je r'epugnais moins `a aller `a Nice que partout ailleurs. C’'etait comme un couvent tranquille dans lequel je pensais me retirer du monde – tant que nous serions inutiles l’un `a l’autre. Il m’a beaucoup tourment'e, je ne m’en f^ache pas,je sais que ce n’est pas sa faute… mais je n’ai plus ni force, ni d'esir de partager ni ses jeux f'eroces, ni ses r'ecr'eations banales.

Cela ne veut pas dire que je me sois fait moine `a tout jamais, que je me suis li'e par un voeu indissoluble. Le genre humain et moi nous avons quitt'e l’^age o`u de pareilles plaisanteries 'etaient en vogue. J’ai agi beaucoup plus simplement, je me suis 'ecart'e pr'evoyant un long hiver et ne voyant aucun moyen d’emp^echer cette morte saison.

Et c’est un bien grand bonheur qu’il y ait encore un coin de la terre – si beau, si chaud – o`u l’on puisse rester tranquille…

…Quand je pense `a l’existence que j’ai tra^in'ee `a Paris les derniers mois, une agitation pleine d’anxi'et'e s’empare de moi. Ces souvenirs me font la m^eme impression que le souvenir d’une op'eration r'ecente. Je sens de nouveau l’approche des bistouri et de la sonde.

Depuis matin au soir toutes les fibres de l’^ame 'etaient brutalement froiss'ees. Un coup d’oeil sur les journaux, sur les d'ebats de l’Assembl'ee, sur les rues, suffisait pour empoisonner chaque vingt-quatre heures.

Non. Le royalisme, ni le conservatisme n’ont abaiss'e ces hommes jusqu’`a une telle corruption, au contraire, ce sont les hommes qui ont d'eprav'e le royalisme et le conservatisme `a ce point de cynisme 'ehont'e.