Том 5. Воспоминания, сказки, пьесы, статьи

Беклемишев. Идти к жене, и та и смотреть не хочет… Узнала, может быть, что-нибудь? А-а… (Смотрит тупо перед собой; вдруг решительно.)Никуда не пойду я — уеду. (Быстро идет к маленькой выходной двери.)

Явление 7

Проходят актеры, Алферьев, Босницкий, Зорин.

Зорин(уныло оглядывается, Босницкому).Беклемишев ушел? Не понимаю психологии этого человека… Совершенно он запутается.

Босницкий(рассеянно).Запутался в лесу орхидей… Герой, взявшийся за решение неизвестно какого вопроса… (Уходит к другим.)

Явление 8

Из маленькой двери, слегка спотыкаясь, входит князь, — грязный, волосы взъерошены, один ус вниз, другой вперед, глаза мутные.

Зорин(увидев, досадливо,)А-а… (Быстро идет к князю.)Послушайте: ну, разве можно в таком виде?

Князь(равнодушно).Побаиваюсь.

Зорин(настойчиво).Идите домой: вы не имеете права марать свой студенческий мундир.

Князь(качнувшись).Вы думаете? Вы думаете право марать принадлежит только вам, литераторам? Так ведь я свой мундир мараю, а Беклемишев и свой и своих двух жен. Тьфу! Я за Марью Васильевну в морду ему дам. Он не смеет ставить ее в такое положение: в одном доме сегодня ее не приняли, — это я наверно знаю, — потому что убеждены, что и она потакает. Это хорошо?! Ему бы и советовали мундир не марать… Проповедники!.. Тьфу!

Зорин(торопливо, ласково).Ну, идем, идем…

Князь(идя с ним).То-то идем… (Вырывая руку.)Постой, ведь я пропал… а не будь твоего Беклемишева, она, может быть, полюбила бы меня… Я ее ведь любил с пятнадцати лет. (Плачет, все смотрят.)

Алферьев(тихо).Дубина!

Зорин(печально, увлекая князя).Идем…

Занавес

Картина II

Кабинет квартиры Рославлевой. В полумраке, слабо освещенном догорающим камином, тонут предметы. В окна светит луна, вырисовываются белые мраморные статуи, голые ветви дерев.

Явление 1

Беклемишев(входит).У-уф! (Бросает шапку.)Никого нет, слава богу! (Берет со стола письмо, разрывает и читает следующее место громко.)«Дело Натальи Алексеевны кончилось, к сожалению, не в ее пользу». ( Бросает письмо.)А-а! И Зорин туда же. (Ложится на кушетку.)И все как один — выбирай! А если нельзя выбирать… (Раздраженно,)Выход?! Но нет выхода. (Быстро встает.)Бросить Машу, детей? Или эту, когда отрезал ей все в жизни, когда есть сознание, что висит над бездной, и для нее последняя веревка — я? А, проклятие? Надо лгать, если не хочешь быть чьим-нибудь палачом. И всякого прижать вот так, как меня, к стене, и ничего другого не придумает. И все понимают это и вместе с тем требуют. (Ходит и снова ложится).Выход?! (Приподнимается на локте.)Но кто этот судья, который говорит мне: выбирай? Общество? Но при большей лжи, большем искусстве громадное большинство этого самого общества прекрасно обходит эту форму. И издеваются и в то же время требуют ее! Общество? Само несостоятельное, само запутавшееся в своих сетях, само создающее рабынь, живущих только одним. Но в таком случае и я не признаю приговоров этого общества. Это личное мое дело, только личное, и никто не смеет (вскакивает),не смеет совать свой нос. (Быстро ходит, опять ложится, успокоенным голосом.)Э! Пишите ваши приговоры, но власть подписать принадлежит только одной. А общество… Довольно, что для этого общества я работаю со всей правдой, со всей искренностью, на какую только хватает меня. (Успокоившись.)С обществом мы — квиты. (После некоторого молчания.)Теперь надо отдохнуть, надо нервную систему привести в порядок… Теперь все равно поеду за границу.

Явление 2

Рославлева(быстро входя).Боря, ты здесь?

Беклемишев(весело). Здесь. Иди ко мне.

Рославлева(подходит радостно).Как страшно! (Становится на колени, целует Беклемишева.)Эти белые статуи, как из склепов, смотрят в окно…

Беклемишев(спокойно).Оставь их, мирные тени прошлого. Милая моя! (Гладит ее по голове.)Я успокоился.

Рославлева. Неужели?! Ах, я так, так счастлива!..

Беклемишев. Я теперь всегда буду спокоен.

Рославлева(кладет голову ему на грудь, тихо).Милый…