Том 5 (XIII век, литература трагического века)

Наутрия же Данилъ и Василко посласта люди свои. Онем же стоящимъ и теребящимъ лесы около града, гражаномъ же ни камения смеющимь врещи на не, просяхуся, да бы к нимъ прислалъ Кондратъ Пакослава и Мьстиуя.[440] Пакославъ же рече Данилови: «Изменивъ ризы свое, поеди с нами». Данилови же не хотевшю, рече ему братъ: «Иди да слыши вече ихъ». Не веряшеть бо Мьстиуеви Кондратъ.

Данилъ же возма на ся шеломъ Пакославь и ста за нима. Стоящимъ же мужемь на заборолехъ и рекущимъ имъ: «Тако молъвъта великому князю Конъдрату: “Сий градъ не твой ли есть? Мы же, мужи, изнемогошеи во граде семь, ци иного странници есмы, но людье твои есмы, а ваша братья есмы. Чему о насъ не сожалитеси? Аще насъ русь пленять, то кую славу Кондратъ прииметь? Аще руская хоруговь станеть на забролехъ, то кому честь учиниши? Не Романовичема ли? А свою честь уничижиши! Ныне брату твоему служимъ, а заутра твои будемь. Не дай славы руси, не погуби града сего!”» И и многа словеса глаголаху.

Пакаславу же рекшу: «Кондрат радъ милость бы учинилъ вамъ, Данилъ лютъ зело есть насъ, не хощеть отоити прочь, не приемь града». Росмьявся, рче: «А се стоить самъ. Молъвьте с нимъ». Князь же тъче его оскепищемь и соня собе шеломъ. Они же кликнуша с града: «Имей службу нашу, молимся, створи миръ». Оному же много смеявъшуся и много вестовавшу с ними, и поя от нихъ 2 мужа, и приеха Кондратови.

И створи Кондратъ с ними миръ и поя у нихъ талъ. Руси бо беаху полониле многу челядь и боярыне. Створиша же межи собою клятву русь и ляхове, аще по семь коли будеть межи ими усобица, не воевати ляхомъ руское челяди, ни руси лядьской.

Потом же возвратистася от Кондрата в домъ свой с честью, Богу поспевающю има, створиста ему помощь велику, и внидоста со славою в землю свою. Иный бо князь не входил бе в землю Лядьску толь глубоко, проче Володимера Великаго, иже бе землю крестилъ.[441]

Потом же времени минувшу еха Василко Суждалю на свадбу шурина своего, ко великому князю Юрью,[442] поемь Мирослава со собою и ины.

Князю же Данилови будущу во Угровьсце, прислаша галичане, рекуще, яко: «Судиславъ шелъ есть во Понизье, а королевичь в Галичи осталъ, а поиди борже». Данилови же собравшю вои, воборзе посла Дьмьяна на Судислава, а самъ иде в мале дружине к Галичю изо Угровьска, во третий день бывшу ему на ночь во Галичь. А Судиславъ не стерпе передь Демьяномъ но побеже в Галичь. Данилови же приехавшу ко Галичю, Галичь бо бе ся затворилъ. Данилъ же взя дворъ Судиславль.[443] Якоже вино и овоща и корма и копий и стрелъ, пристраньно видити! Потом же Данилъ, видивъ люди своя, яко испилися, не хоте стати вь города, но иде на ину страну Днестра.

Судиславу же тое ночи вобегьшю во городъ, яти бывше от вои его людие, и рекоша, яко Судиславъ уже в Галичи. Данилъ стоаше Угльницехъ,[444] на березе Днестра. Выехавшимъ же галичаномъ и угромъ и стреляшася на леду. Вечеру же бывшу, и ледомъ воставшимъ, и реце наводнившися, зажгоша мостъ на Днестре — безаконьный лихый Семьюнько, подобный лисици черьмности ради.

И приде Дьмьянъ со всими бояры галичкыми, со Милославомъ и со Володиславомъ и со многими бояры галичкыми. Данилови же о семь веселу будущю, а о мосте печаль имеющу, како Днестръ переити. Гнавъ же Данилъ ко мосту и узревъ, яко конечь мосту угаслъ есть, и бысть радость велика.

Наутрея же приде Володимеръ Инъгваровичь, и переидоша мостъ, и сташа по берегу Днестра.

Наутрея же уставоше, и обьеха Данилъ городъ, и собравъ землю галичскую, ста на четыре части окрестъ его. И собра от Боброкы доже и до рекы Ушице[445] и Прута, и обьседе в силе тяжьсце.[446] Онем же изнемогошимъ передаша градъ. Данилови же приемшу градъ, помянувшю любовь короля Андрея, и пусти сына его и проводи и до рекы Днестра. Изииде же с нимъ единъ Судиславъ, на ньм же метаху камение, рекуще: «Изииде из града, мятежниче земли!»

Андрееви же пришедшу ко отцю си и брату, и Судиславу глаголюще непрестаньно: «Изеидете на Галичь, и приимете землю Рускую. Аще не поидеши, укрепяться на ны».

Изииде же Бела риксъ, рекъмый король Угорьскый,[447] в силе тяжьце. Рекшю ему, яко: «Не имать остатися градъ Галичь. Несть кто избавляя и от руку моею». Вшедъшу же ему во горы Угорьскые, посла на ны Богъ архангела Михаила отворити хляби небесныя. Конем же потопающимъ и самемь возбегающимъ на высокая места, оному же одинако устремисшися прияти град и землю. Данилови же молящуся Богу, избави и Богъ от рукы силных.

И обиступи град, и посла посолъ, и воспи посолъ гласомъ великом и рече: «Слышите словеса великого короля угорьского. Да не уставляеть васъ Дьмьянъ глаголя: “И-земля изимьть ны Богъ”. Ни да уповаеть вашь Данилъ на Господа, глаголя: “Не имать предати град сесь королеви угорьскому”. Толико ходилъ на ины страны, то кто можеть одержати от руку моею и от силъ полковъ моихъ». Дьмьянъ же одинако крепяшеся, грозы его не убояся. Богъ поспешникъ бысть ему. Данилъ же приведе к собе ляхы и половце Котяневы. А у короля беаху половци Беговаръсови.[448]