Том 6

— Постараюсь как можно скорее дойти до самого главного. Вам следует знать, достойный и благородный сэр, что я многое перенес на королевской службе. Я про¬ шел через пять жестоких, кровопролитных войн, не счи¬ тая других испытаний и злоключений, которые смирен¬ ный подданный короля должен переносить кротко и без¬ ропотно. — Все это будет доведено до монаршего слуха. Но те¬ перь, достойный друг, облегчите вашу душу и откровенно сообщите мне свои подозрения. — Благодарю вас, досточтимый сэр, я никогда не за¬ буду вашей доброты, но пусть никто не скажет, что не¬ терпеливое желание обрести утешение, о котором вы упо¬ мянули, заставило меня открыться вам с неподобающей и легкомысленной поспешностью. Так вот, высокочтимый джентльмен, вчера в этот самый час я, погруженный в раздумье, сидел в одиночестве на своем верстаке — по той простой причине, что мой завистливый конкурент пере¬ манил к себе всех новых клиентов, а вы знаете, сэр: когда рукам нечего делать, начинает работать голова. Ну вот, я сидел, как уже кратко было мною упомянуто, погружен¬ ный, как любое другое сознательное человеческое суще¬ ство, в раздумье о превратностях нашей жизни и о том, что я пережил в пяти войнах: ибо знайте, доблестный джентльмен, что, кроме случившегося в стране мидян и персов и мятежа Портеуса в Эдинбурге, пять жестоких и кровопролитных... — По одному виду вашему нетрудно понять, что имеешь дело с воином, — прервал его слушатель, едва сдерживавший нетерпение, — но времени "у меня мало, и сейчас я хотел бы прежде всего услышать, что вы можете сказать о том судне. — Именно так, сэр: кто перевидал на своем веку столько войн, тот неизбежно приобретает военную по¬ вадку. Так вот, к счастью, нам обоим нужно одно и то же, и я перехожу к той части моего секретного сообщения, ко¬ торое имеет самое непосредственное отношение к этому кораблю. Итак, я сидел, размышляя о том, какими спо¬ собами мой языкастый сосед переманил к себе неизвест¬ ных моряков, — а между прочим, сэр, этот самый Тэйп отчаянный болтун и вдобавок еще мальчишка, видевший не больше одной войны, — итак, я раздумывал, как же 471

именно он отвадил от моей мастерской законных моих клиентов, и вот — вы же знаете: одна мысль порождает другую, совсем как в трогательных и мудрых воскресных проповедях нашего благочестивого пастыря, — пришло мне в голову следующее умозаключение: если бы эти мо¬ ряки были просто честные и совестливые работорговцы, они не пренебрегли бы обремененным семьей тружеником и не стали бы сыпать свои законно заработанные деньги в руки жалкого болтуна. Я сразу решил, сэр, что тут что-то не так! Я горжусь тем, что так прямо и сказал са¬ мому себе, а затем тотчас же открыто задал вопрос всем, кто мог меня услышать: если они не работорговцы, то кто же? Даже сам король в августейшей своей мудрости согласится, что вопрос этот легче задать, чем на него отве¬ тить. Но я ответил: если это не невольничье судно й не военный корабль его величества, то каждому мыслящему человеку должно быть ясно, что это, по всей вероятности, не более и не менее, как корабль известного вам гнусного пирата — Красного Корсара. — Красного Корсара! — вскричал незнакомец в зеле¬ ном, так вздрогнув при этом, что можно было йе сомне¬ ваться во внезапном обострении его интереса к рассказу портного. — Да, действительно, это была бы тайна, до¬ стойная награды! Но почему вы так решили? — По многим причинам, которые я сейчас перечислю по порядку. Во-первых, судно вооружено, сэр. Во-вторых, это не военный корабль, иначе про него знали бы все и я первый, ибо мне почти всегда перепадает что-нибудь от королевских моряков. В-третьих, это подтверждается бес¬ шабашным и, можно сказать, нахальным поведением тех немногих матросов, которые сходили с него на берег. Итак, то, что основательно доказано, можно считать твердо установленным. Вот все, что я назвал бы, сэр, предпосыл¬ ками моего умозаключения, и я надеюсь, вы должным образом доведете их до сведения его королевского величе¬ ства. Несмотря на то что свои несколько .цространные рас¬ суждения честолюбивый портной излагал довольно темно и путано, юрист прислушивался к ним с величайшим вниманием. Его проницательный взгляд беспрестанно переходил с корабля на лицо собеседника, но ответил он далеко не сразу. Беспечная веселость, с которой он пред¬ 472