Том 6

Глава VIII Да, так всегда со мной бывало: Чем радужней была мечта, Тем безнадежней увядала, Подобно розе без куста. Томас Мур1, «Лалла Рук» Было всего лишь начало февраля, но погода в этих южных краях стояла по-весеннему мягкая. Наутро после описанного выше разговора перед одним из невысоких домов Санта-Фе, возведенных для нужд испанской армии, собралось человек шесть — восемь. Но привлек их сюда не солнечный день, а гораздо более важное дело. Все это были степенные пожилые испанцы, если не считать юного Луиса де Бобадилья. Статная фигура Ко¬ лумба возвышалась над всей этой группой. Генуэзец был в дорожной одежде, неподалеку его ожи¬ дал послушный и сильный андалузский мул. Рядом с му¬ лом стоял оседланный боевой конь: видимо, кто-то соби¬ рался проводить мореплавателя. В числе собравшихся были верный друг Колумба — главный казначей королевства Кастильского Алонсо де Кинтанилья и главный сборщик и хранитель церковной казны Арагона Луис де Саитанхель2, который одним из первых оценил справедливость мудрых суждений генуэз¬ ца и величие его замысла. Оба пытались в чем-то убедить мореплавателя, но вскоре разговор их подошел к концу, и Сантанхель воскликнул со свойственной ему горячно¬ стью и прямодушием: Клянусь славой обеих корон, не так должно было кончиться это дело! Но прощайте, сеньор Колумб. Да хра¬ нит вас бог, и да пошлет он вам более мудрых и беспри¬ страстных судей! То, что было, заставит нас устыдиться, а то, что будет, сокрыто временем. Затем все, кроме Луиса де' Бобадилья, простились с Колумбом. Как только провожающие разошлись, генуэ¬ 1 Мур Томас (1779—1852) ирландский поэт. 2 Луис де Сантанхель*— управитель дворцовой палаты Арагонского королевства, ведал всеми хозяйственными и финансо¬ выми делами королевства. Сантанхель изыскал средства для сна¬ ряжения экспедиции Колумба, ссудив королевскую казну суммами из церковных сборов и взятыми в долг у банкиров. 106

зец сел на мула и в сопровождении юного графа двинулся вперед по людным улицам. Оба не обменялись и словом, пока город не остался позади; Колумб только вздыхал временами, как человек, удрученный глубокой печалью. Однако лицо его было спокойно, осанка горда, а глаза горели неугасимым огнем. Когда они миновали городские ворота, Колумб учтиво обратился к своему спутнику и поблагодарил за любез¬ ность. Но мысли его вскоре приняли иной оборот, и он сказал: — Я благодарен вам за оказанную честь и вижу в этом свидетельство вашей юности и благородства души. Вы заметили, друг мой Луис, что, когда мы проезжали по улицам, многие испанцы с насмешкой указывали на меня пальцем? — Да, сеньор, — ответил Луис, краснея от гнева. — И, если бы не боязнь огорчить вас, я бы затоптал этих бродяг конем, раз уж со мной нет копья, чтобы проткнуть их насквозь! — О нет, сдержавшись, вы поступили умнее. Но люди есть люди, и от них зависит общественное мнение. Впро¬ чем, простонародье и знать мало чем отличаются друг от друга, несмотря на разницу в положении, — просто ка¬ ждый изъясняется по-своему. Есть низменные души среди дворян и благородные — среди простого народа. Вот вы по своей доброте меня провожаете, а сколько упреков и нареканий ждет вас за это при дворе! — Пусть только кто-нибудь посмеет говорить о вас неуважительно, и он будет иметь дело с Луисом де Бо- бадилья! У кастильцев горячая кровь, а в нашем роду и подавно! — Я бы не хотел, чтобы кто-либо за меня вступался. Тем более, что, если мы будем обращать внимание на все, что думают и говорят глупцы, нам не придется вклады¬ вать меч в ножны. Пусть себе молодые дворянчики зло¬ словят в свое удовольствие, только вы не заставьте меня пожалеть о дружбе с вами! Луис горячо запротестовал, но его задело обидное сло¬ во, и он тут же спросил: — Вы говорите о дворянах, как будто сами не при¬ надлежите к их числу, сеньор Колумб. Но ведь вы тоже, конечно, дворянин?, 107