Том 6

ней с глубоким почтением и высоко ценит ее достоинства, о которых и она сама была не менее высокого мнения, ко¬ ролева, в свою очередь, стала снисходительнее к его не¬ достаткам и начала думать, что, пожалуй, напрасно при¬ нимала заблуждения молодости за порочные склонности. Но мы забежали слишком вперед. Первым же следствием ответа Луиса было то, что выражение лица его тетки смягчилось и она более благосклонно отнеслась к просьбе племянника позволить ему повидаться с Мерседес. — Может быть, я была к тебе несправедлива, Луис, — сказала донья Беатриса, выдавая этим перемену, проис¬ шедшую в ее чувствах. — Но теперь я вижу, что ты пом¬ нишь о своем долге перед королевой и ценишь ее сердце. Выказывая уважение и любовь к донье Изабелле, ты толь¬ ко выигрываешь в моих глазах, ибо кто не может оценить добродетельнейшую женщину, вообще недостоин жен¬ ской любви. — Разве я не доказал обратного своей привязанностью к вашей воспитаннице, тетушка?' Разве сам мой выбор не является как бы залогом истинности и верности моих чувств? — Ах, Луис! Да ведь любой воспылал бы нежными чувствами к такой богатой и знатной невесте, если она к тому же самая красивая девушка в Испании! — Значит, вы считаете меня лицемером, маркиза? Вы обвиняете сына вашего брата в недостойном притвор¬ стве? Неужели вы думаете, что золото и земли невесты могут повлиять на такое чувство, как любовь? — Не просто земли, а чужестранные, далекие, к ко¬ торым так влечет! — улыбаясь, ответила донья Беатри¬ са. — Нет, Луис, тот, кто тебя знает, никогда не посмеет назвать тебя лицемером. Мы с королевой верим в искрен¬ ность и силу твоей любви, но именно потому и боимся. — Как! Неужели вы цените притворные чувства выше истинных? — вскричал юноша. — Неужели напускная, ли¬ цемерная любовь вам дороже честной мужественной страсти? — Именно такая честная мужественная страсть, как ты говоришь, может скорее всего возбудить ответные чув¬ ства в нежном сердце девушки. Такая страсть для нее — настоящее испытание, если только голова ее не забита тщеславными помыслами. И чем бескорыстнее любовь, тем скорее она находит отклик. Два родственных сердца 137

сливаются в одно естественнее, чем две капли воды, мой племянник! Если бы ты не любил Мерседес всерьез, мой дорогой родственник, ты мог бы с нею петь и смеяться, сколько тебе угодно, в любое время, дозволенное прили¬ чиями, и меня бы это ничуть не тревожило. — Если я действительно дорогой для вас родственник, тетушка, почему же мне нельзя хотя бы взглянуть на вашу воспитанницу, которая... ...которая находится под особым покровительствохм королевы Кастильской! — Пусть так. Но чем род Бобадилья не угодил коро¬ леве Кастильской? И Луис, пользуясь благоприятной минутой, принялся так упрашивать, умасливать и уговаривать свою тетушку, что та в конце концов не устояла и дала слово перего¬ ворить с королевой о его желании повидаться с Мерсе¬ дес. А согласие королевы было необходимо, потому что Изабелла, зная о родственных чувствах маркизы к своему племяннику, заранее условилась с ней, чтобы молодые люди встречались как можно реже, так-то оно спо¬ койнее! Донья Беатриса сдержала свое слово. Пересказав Иза¬ белле свою беседу с племянником, она попутно упомянула и о его чувствах к своей королеве. Лестные его слова не замедлили принести свой первый плод: королева не стала возражать против свидания нашего героя с Мерседес. Они ведь не государи! заметила она с печальной улыбкой, и трудно было понять, что в ней отразилось: внезапная грусть или просто воспоминание о чувствах, которые давно угасли и никогда уже не оживут. — Ведь только царствующие особы вступают в брак по расчету, даже не зная друг друга. Часто видеться им, конечно, не следует, но было бы жестоко лишить их возможности про¬ ститься. Юноша отправляется в опасное плавание, исход которого никому не известен. Так пусть перед долгой раз¬ лукой выскажет свои чувства, пусть уверит любимую в своей преданности! Если ваша воспитанница действи¬ тельно питает к нему склонность, память об этом сви¬ дании скрасит ей немало тяжелых часов, когда дон Луис будет уже далеко. — И подольет масла в огонь! *=- добавила маркиза де Мойя. Этого мы не можем знать, добрая моя Беатриса, — 138