Том 6. Лимонарь

— Господи милостивый, — вступился Никола, — за что же так? Ведь, последнее отнимаешь, а ребятишки-то как там заплачут! Господи, Ты вели лучше у мельника попользоваться: и прогнал он нас, и добра у него девать некуда.

— Нет, нельзя так, — сказал Христос, — нет ей талана на сем свете, пусть бедует до времени.

А волк, как услышал повеление, да со всех волчьих ног бежать за едой.

И Никола поднялся. Пошел посбирать хворосту, костер разложить: что-то зябко ему. Зашел старик за деревья, да по следам волчиным бегом за волком. Обогнал волка, — волк-то куда еще: с голодухи не очень-то прытко побегаешь! И поспел. Взял Никола белуху солдаткину, вымазал всю грязью и опять поставил. А сам назад. Там набрал хворосту. Да только не надо разводить огня и так тепло. Экая ночка-то теплая! И задремал старик.

И вот будит Христос:

— Вставай, Никола, в дорогу пора.

Не заставил ждать, легко поднялся Никола и на сердце ему, как заря горит: слава Богу, ни с чем уйдет волк, и мать не заплачет.

А волк-то и бежит, серый, кланяется.

— Господи, нет у солдатки белухи, а есть черная.

— Так бери черную, — сказал Христос.

Шел Христос с Николою по заре утренней. Пробуждались цветы полевые и цветики малые, красовали Божий мир.

А там на селе, серый волк добрался до черной белухи, зарезал и ел свою долю. И когда хватилась солдатка, от ее белухи только рожки да ножки остались.

— «Бог дал, Бог и взял, Его воля!» — приняла несчастная свою горькую долю.

Шли странники в гору. Шли молча. Трудно было Николе после краткой ночи. Вела дорога все в гору.

И когда поднялось солнце и красным огнем ударило в полмира, увидел Никола: катится им навстречу бочка, а в бочке — золото.

— Господи, куда это такое богатство?

— Мельнику, — сказал Христос, — ему это золото.

— Господи, удели хоть горстку той несчастной: без белухи осталась, ребят больно жалко.

— Нет, нельзя, — сказал Христос, — мельнику талан даден на сем свете и пусть ему будет довольно до время. Так и быть должно.

Прокатилась бочка: как жар горит по дороге.

Посторонились странники и дальше пошли.

А бочка катилась все под гору и так до самой мельницы. Сгреб мельник золото — золото к золоту и не заметишь! — нет, ему мало бочки.

«Кабы десять бочек!» — думал мельник и старая забота давила плечи.

III

Шел Христос с Николою.

Труден путь: чем дальше, тем круче гора. И хоть бы передохнут часок! А идут и идут.

На заре вечерней поднялись они высоко, к самой вершине.

— Господи, я пить хочу! — взмолился Никола.

— Ступай по той тропинке, там колодец, напейся! — сказал Христос.

И пошел Никола, как указал Христос, — едва уж ноги идут. И отыскал Никола колодец, заглянул, чтобы воды достать, а там змеи кишат. И отшатнулся. И увидел: тот самый мельник, мельник стоял у колодца — весь изодрался о камни и руки в крови.

— Жажду! — просил несчастный.

И ничем ему не мог помочь Никола.

Вернулся ко Христу Никола.

— Нет, Господи, там нечистый колодец.

Христос ничего не ответил.

И опять пошли. Еще выше, еще круче — на еще большую гору.

Шли они по горе высоко над землею, поднялись они до звезд высоко, и звезды такие близкие и такие грозные разрезали путь.

— Господи, Господи, я пить хочу! — взмолился Никола.

— Ступай по этой тропинке, там тебе будет колодец, — сказал Христос.

И пошел Никола, как указал Христос, — падает уж из последних. И добрался, отыскал колодец, зачерпнул. А вода такая свежая, да чистая.

И не узнал Никола места: где камни? и нет пропастей! И до того хорошо кругом и свет такой светлый — такой сад, как рай. Стал и стоял, любуясь. И увидел: мать стоит у колодца, та солдатка, и такая, как сам он, любуясь. И до того хорошо кругом и такой свет светлый — такой сад, как рай.

И вдруг услышал голос.

— Никола, — звал Христос, — что же ты так долго стоишь?

— Господи, как долго? Три минуточки!

— Не три минуты, три года, — сказал Христос.

И они пошли с горы опять на нашу землю.

НИКОЛА-СУДИЯ {*}

I

Жил-был Савелий-богатый, богатый человек. Жил он с женою ладно. И состарились оба. И до того они были добры и жалостливы к людям — всех бедных, нищих кормили и поили, и в долг давали, и назад долгу не требовали. А казна их не убывала. И жили они спокойно.

Савелий и говорит старухе:

— Ну, старуха, пригрешили мы у Господа Бога. Кто бьется да старается, у того нет ничего, а мы сиднем—сидим и нам все, ровно с неба валится.

И просит старик старуху напечь пирожков да насушить сухариков: пойдет он Николу Угодника разыскивать, пускай Никола рассудит, спросит у Спаса, что им за этот грех выйдет.

Напекла старуха пирожков, насушила сухариков, истолкла сухарики в мучку, насыпала мешочек. Простился Савелий со старухой и пошел искать Николу.

II

Мало ли, много ли шел Савелий. Идет, раздумывает о своей богатой доле, и попадает ему навстречу разбойник.

— Что, старик, где это Савелий-богатый живет?

— А тебе что в нем? — спросил Савелий.

— А иду я, обокрасть хочу богача.

— Я самый и есть! — обрадовался Савелий, вынул ключи, — вот тебе ключи, ступай, сколько хочешь бери, только старуху не тронь.

Взял разбойник ключи.

— Ты-то сам куда пошел?