Том 6. Письма

Конечно, не будь этой игры, весь успех нашего народнического движенья был бы скучен, и мы, пожалуй, легко бы сошлись с ними. Сидели бы за их столом рядом, толковали бы, жаловались на что-нибудь, а какой-нибудь эго-мережковский приподымал бы свою многозначительную перстницу и говорил: гениальный вы человек, Серг. Ал. или Ал. Вас., стихи ваши изумительны, а образы, какая образность, а потом бы тут же съехал на университет, посоветовал бы попасть туда и довольный тем, что все-таки в жизни у него несколько градусов больше при универс<итетской> закваске, приподнялся бы вежливо встречу жене ^*и добавил: «Смотри, милочка, это поэт из низов…» А она бы расширила глазки и, сузив губки, пропела: «Ах, это вы самый, удивительно, я так много слышала, садитесь». И почла бы удивляться, почла бы расспрашивать, а я бы ей, может быть, начал отвечать и говорить, что корову доят двумя пальцами, когда курица несет яйцо, ей очень трудно, и т. д. и т. д.

Да, брат, сближение наше с ними невозможно. Ведь даже самый лучший из них, Белинский, говоря о Кольцове, писал «мы», «самоучка», «низший слой» и др., ^*а эти еще дурее.

Но есть, брат, среди них один человек, перед которым я не лгал, не выдумывал себя и не подкладывал, как всем другим, это Разумник Иванов. Натура его глубокая и твердая, мыслью он прожжен, ^*и вот у него-то я сам, сам Сергей Есенин, и отдыхаю, и вижу себя, и зажигаюсь об себя.

На остальных же просто смотреть не хочется, с ними нужно не сближаться, а обтесывать, как какую-нибудь плоскую доску, и выводить на ней узоры, какие тебе хочется. Таков и Блок, таков Городецкий, и все и весь их легион. ^*

Бывают, конечно, сомнения и укоры в себе, что к чему и зачем все это, но как только взглянешь и увидишь кого-нибудь из них, так сейчас же оно, это самое-то, и всплывает. Люботно ^*уж больно потешиться над ними, а особенно когда они твою блесну на лету хватают, несмотря на звон ее железный. Так вот их и выдергиваешь, как лещей или шелесперов. ^*

Я очень и очень был недоволен твоим приездом туда. ^*Особенно твоими говореньями с Городецким. История с Блоком мне была передана Миролюбовым с большим возмущением, ^*но ты должен был ее так не оставлять ^*и душой своей не раскошеливаться перед ^*ними. ^*Хватит ли у них места вместить нас? Ведь они одним хвостом подавятся, а ты все это делал.

В следующий раз мы тебя поучим наглядно, как быть с ними, а пока скажу тебе об издательствах: Аверьянов сейчас купил за 2 1/2 тыс. у Клюева полн<ое> соб<рание> ^*(выш<едшие> кн<иги>) и сел на них. Дела у него плохи, и издатель он шельмоватый. «Страда» — это просто случайные сборники под редакц<ией> Ясинского, ^*а остальные журналы почти наполовину закрыты.

Мой план: обязательно этой осенью сделать несколько вечеров, ^*а потом я выпускаю книгу в одном издат<ельстве> ^*с платой по процентам и выпущу сборник «пятерых» — тебя, меня, Ганина, Клюева и Клычкова. ^*(О Клычкове поговорим еще, ^*он очень и близок нам, и далек по своим воззрениям.) Но все это выяснится совсем там, в сентябре. Стихи посылай в «Скифы», нов<ый> сборн<ик>, и «Заветы» ^*на имя Разумника Васильевича Иванова, Царское Село, Колпинская, 20. Это не редакция там, а его квартира. Ему посылать лучше, он тебя знает, и я ему о тебе говорил. А пока всего тебе доброго. Твой Сергей. Константиново.

Мурашеву М. П., 21 ноября 1917

М. П. МУРАШЕВУ ^*

21 ноября 1917 г. Петроград

Дорогой Миша! Посылаю тебе билет, но извини, что не мог зайти сам к тебе. Занят по горло, ^*а телефон твой не работает. Любящий тебя Сергей.

Мурашеву М. П., ноябрь — декабрь 1917

М. П. МУРАШЕВУ ^*

Ноябрь (?) — декабрь (?) 1917 г. Петроград

Дорогой Миша. Заглядывал к тебе Есенин и скорбно повернул обратно.

—— Дело в том, что Чернявскому очень нужна его рукопись. ^*У него недавно умер в семье старший брат. ^*Сейчас ему нужны деньги, и он хочет статью эту напечатать. Сергей. 225-31. ^*Скоро зайду.

Ширяевцу А. В., 16 декабря 1917

А. В. ШИРЯЕВЦУ ^*

16 декабря 1917 г. Петроград

Дорогой мой Шура! Прости, пожалуйста, за молчание. Всё дела житейские мучают, а как освободишься, так и липнешь к памяти о друзьях, как к меду.

Сейчас сидит у меня П. Орешин. ^*Кланяется тебе и просит стихов для одного сборника, ^*а главное, что я хочу сказать тебе, это то, что собери все свои стихи и пошли Разумнику. Он издаст твою книгу. Об условиях я уже сговорился, и ты получишь за 80 стр. не менее 700 рублей. Это, родной, не слова, поэтому я поторопил бы тебя. ^*

Скоро выходит наш сборник «Поэты революции», ^*где есть несколько и твоих стихов. ^*Гонорар получишь по выходе. ^*

Пиши, родной, мне, не забывай. Ведь издалека тебе очень много надо, а я кой в чем пригожусь. Твой Сергей. Литейный, 33, кв. 11. ^*

Стихов! Ради Бога, Разумнику стихов. ^*Вывери ^*«Запевку» ^*и всё, что можешь.

На обороте:Ташкент Туркестанской обл. Новая ул. 56 Александру Васильевичу Абрамову (Ширяевцу)

Иванову-Разумнику, конец декабря 1917

ИВАНОВУ-РАЗУМНИКУ ^*

Конец декабря 1917 г. Петроград