Том 7

В главе I второго тома романа А. Толстого находим секретное донесение царю Петру дьяка Емельяна Украинцева, посланного в Константинополь для подписания с турками мира. Пространный документ из архива Посольского приказа размером в 7–8 страниц большого формата, написанный запутанно и архаично, с большим тактом использован А. Толстым в сокращенном виде: устранены повторения, излишние подробности, при этом наиболее живое, образное и комическое, вроде знаменитых похождений капитана Памбурга, затеявшего ночью пальбу из пушек по султанскому дворцу, оставлено автором в неприкосновенности и дано полностью.

О характере работы Алексея Толстого над языком и стилем исторического романа, о той тщательной отделке, которой подвергал писатель каждый образ, каждую фразу своего текста, свидетельствует наглядно та последняя редакционная правка Толстым «Петра», которую он предпринял в 1944 году и которую успел довести только до V главы (второй подглавки включительно) первой книги «Петра».

Пересматривая текст романа, писатель сокращал описания, устранял перегрузку эпитетами, чрезмерное обилие живописнобытовых подробностей. В обрисовке Петра, его внешнего облика, Толстой убирал некоторые снижающие детали, патологические черты. Ряд грубовато-натуралистических образов и выражений оказался устраненным и в диалогах, и в описательных местах романа.

Приводим несколько примеров проведенной писателем правки (сокращения писателя заключены в квадратные скобки):

«Когда спадал зной, Василий Васильевич, надев шлем и [тканную золотыми грифами] епанчу, выходил из шатра».

«Кружились стервятники в [лазорево]-горячем небе».

«Медленно вертится расписанный розами циферблат на стоячих часах». (Из описания светлицы Софьи. Слово «циферблат» заменено более архаическим обозначением «цифирный круг».)

«Волков сидел на коне… На брюхе морозом заиндевели [колонтары], железные, пластинами, латы». (Устранено устаревшее, не понятное теперь обозначение лат.)

«Мейн либер генерал, привез великого посла с великим фелисите от еллинского бога Бахуса». (Слово «фелисите» заменено более характерным, польским оборотом, «виватом».)

«Петр бросил выпитую чашку [и зашагал как на ходулях]».

«Лев Кириллович обхватил тощую трясущуюся грудь Петра». (Вместо «тощую трясущуюся грудь» вставлено «подпрыгивающие плечи».):

«Лягая левой ногой [от судороги], Петр закричал».

«В ближайшем яме переседлали, не передохнув поскакали дальше. [Шестьдесят верст отмахали в пять часов.] Когда за поворотом выросли острые кровли крепостных башен и загоревшаяся заря заиграла на куполах, Петр заплакал». (Выражение «за поворотом» заменено «вдали». Вместо «Петр заплакал» вставлено: «Петр остановил лошадь, обернулся, оскалился».)

В 1944 году было внесено изменение и в сюжетную ткань произведения. Писателю иногда ставили в упрек слишком быструю эволюцию младшего поколения Бровкиных (в третьем то… сыновья и дочь Ивана Бровкина уже в приближении у Петра), неясно, как они успели так быстро выучиться и продвинуться. В первом томе у Толстого было о них сказано следующее: «Три сына уже хозяйствовали. Старший — Яшка вышел в отца, коренастый, взор исподлобья, лютый до работы. Гаврилка поплоше, с придурью — должно быть, отбили ему еще маленькому затылок…»

Теперь в соответствии с развитием этих образов в следующих томах А. Толстой заменяет прежний абзац в первом томе новым: «Яков всю зиму ходил в соседнюю деревню к дьячку — учился грамоте. Гаврилка вытягивался в красивого парня. Меньшой, Артамоша, тихоня, был тоже не без ума. Детьми Ивашку бог не обидел…».

В многочисленные переиздания первой и второй книг «Петра» довоенных лет А. Толстой не вносил сколько-нибудь значительных изменений текста: первая и вторая книги романа перепечатывались в эти годы почти в том самом виде, в каком они появились впервые на страницах журнала «Новый мир».

Только при переработке в 1933 году первого тома «Петра» для юношества писатель ввел в главу III (после описания строительства потешной крепостцы Прешбург) эпизод — подглавку под названием «Алешка», рисующую скитания и злоключения Алеши Бровкина, покинутого Алексашкой Меньшиковым, который от отца убежал к Лефорту (см. издание «Петра Первого», «Молодая гвардия», 1933, стр. 88–91). Приводим текст этой подглавки по последнему прижизненному изданию: Детиздат, 1937.

3. АЛЕШКА

Тогда ночью, влезши от страха на липу, Алешка Бровкин слышал топот Данилиных сапожищ по Разгуляю, слышал, как далеко, по-заячьи, заверещал Алексашка. В конце пустой улицы горел кабак. Кое-где на крышах торчали люди. От крыш, от скворешен, от людей ложились мерцающие тени на изрытую колесами улицу. Бил набат на колокольне. Надрывалась от тоски и страха Алешкина душа.