Том 7. Невольничий караван

— Значит, завтра. В какое время?

— Я попросил их поторопиться. Они обещали выйти из своей деревни еще сегодня и идти всю ночь напролет, чтобы на рассвете быть уже здесь.

— Это…

Договорить солдат не успел, так как в этот момент со стороны равнины явственно послышался приближавшийся стук лошадиных копыт. Потом возле крайнего, самого южного, сторожевого костра раздались громкие голоса, прозвучал крик, похожий на возглас изумления, и неизвестный всадник въехал в лагерь.

Люди повскакали со своих мест и стали напряженно вглядываться в темноту, стараясь угадать, что за непрошеный гость к ним явился. Судя по всему, он приехал с юга, оттуда, где лежала Омбула. Может быть, это был посланец Абдулмоута?

Так и оказалось. Когда всадник вступил в круг света и фельдфебель увидел его лицо, он воскликнул с явным облегчением в голосе:

— Ах, это ты, Бабар! Я рад тебя видеть. Слезай с лошади и иди к нам, погрейся у костра!

Вновь прибывший соскочил с седла, подошел ближе и, изумленно глядя на своих товарищей, вскричал:

— Клянусь Аллахом, я не могу поверить своим глазам! Может быть, я стал хуже видеть? Почему вы здесь, а не в селении, которое вы должны были охранять? И что делает среди вас фельдфебель? Ты же был арестован! — сказал он, обращаясь к старику.

— Как видишь, я уже свободен, — отвечал тот.

— Но кто же освободил тебя? Абуль-моут? Он что, уже вернулся?

— Об этом я скажу позже. Сначала ответь мне, куда ты дел свое ружье?

— Оно там, висит на седле, — машинально ответил Бабар, все еще не понимая, что происходит.

— А где твой нож?

— Вот он, висит на ремне.

— Ну-ка покажи!

Недолго думая, фельдфебель выхватил у него из-за пояса нож и поинтересовался:

— А еще у тебя есть при себе оружие?

— Нет. Но почему ты спрашиваешь и зачем тебе понадобился мой нож?

Джауш подошел к лошади Бабара, снял с седла ружье, передал его вместе с ножом одному из своих людей, который молча отнес и то и другое к тюкам с поклажей, а потом добродушным тоном ответил:

— Видишь ли, Бабар, ты один из лучших и самых храбрых людей в нашем селении, и я искренне желаю тебе всяческого добра и счастья. Но сейчас я с огорчением должен тебе сообщить, что ты одной ногой стоишь на краю могилы.

— Как это понимать? — ошеломленно переспросил Бабар.

— Ты прекрасно слышал мои слова и можешь мне поверить, дело обстоит именно так, как я сказал. Скоро я все тебе объясню, но прежде мне хотелось бы знать, успешно ли прошел поход?

— Очень! Мы взяли более тысячи рабов.

— А теперь вы возвращаетесь назад?

— Нет. Удача вскружила голову Абдулмоуту, и он решил напасть еще на одну деревню, где он надеется захватить такую же богатую добычу.

— Значит, он уже покинул Омбулу?

— Да. Это место стало для нас опасным. Беланда из соседних деревень могут собраться вместе и попытаться отбить у нас своих соплеменников, а в окрестностях Омбулы теперь трудно обороняться, потому что там все сожжено дотла. Поэтому Абдулмоут поделил всех на два отряда. С тремя сотнями солдат он двинулся за новыми рабами, а остальные должны были отойти назад и дожидаться Абдулмоута в месте, где беланда будет гораздо труднее их атаковать.

— Что же это за место?

— Оно расположено в половине дня пути отсюда, как раз посередине между этим заливом и Омбулой. Там протекает наполовину пересохшая река, а позади нее находится еще один залив. Между двумя водоемами растет небольшой лес, в котором мы и разбили наш лагерь. По дороге в Омбулу мы тоже останавливались в этом лесу и поймали там двух белых, которые собирались предупредить беланда о нашем приходе.

— А сейчас ты куда направляешься?

— В селение, к Абуль-моуту.

— О, Аллах! Разве он уже вернулся?

— Послушай, но ведь ты должен знать это лучше меня! Абдулмоут думает, что он прибудет домой в один из ближайших дней. Мне поручено передать ему, чтобы он как можно быстрее выходил нам навстречу вместе со всеми нуэрами. Они помогут нам доставить в селение рабов и защитят нас в случае нападения беланда.

— Черт возьми, — выругался фельдфебель. — Кто бы мог подумать, что Абуль-моут явится так скоро! Может быть, он уже гонится за нами!

— С какой стати он будет вас преследовать? Как это понимать? Не хочешь ли ты сказать, что вы ушли из селения без его ведома?

— Да, так и было.

— А кто же там остался?

— Никого.

— Как это понимать? Значит, селение никто не охраняет, все токулы стоят брошенные?

— Нет, они не стоят брошенные, и вообще их уже просто нет.

— Ты сошел с ума? Куда же они делись?

— Сгорели.

— Что?..

Слова замерли у Бабара на губах. Фельдфебель с какой-то двусмысленной улыбкой кивнул ему и подтвердил:

— Ты не ослышался. Все селение сожжено дотла.

— Аллах, сохрани мои уши! — вскричал Бабар. — Теперь я не верю и им! Но выражение твоего лица не похоже на выражение лица человека, у которого только что сгорел дом. Ты даже смеешься! А вон там, в стороне, я вижу большие корзины и мешки. Что все это значит?

— Сейчас поймешь. Садись поближе к костру, и я поведаю тебе обо всем, что произошло.

— Да, да, расскажи скорее, а то я не знаю, что и думать. Но как же мое ружье и мой нож? Почему ты забрал их у меня и не отдаешь обратно?