Читаем Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926 полностью

Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

Додвадцатилетний люд,выше знамена вздень:сегодня праздник МЮД,мира юношей день.Нам дорога указана Лениным,все другие — кривы́ и грязны́.Будем только годами зе́лены,а делами и жизнью красны́.Не сломят сердца и умытюремщики в стенах плоских.Мы знаем застенки румыни пули жандармов польских.Смотрите, какая Москва,французы, немцы, голландцы.И нас чтоб пускали к вам, —но чтоб не просить и не кланяться.Жалуются — Октябрь отгудел.Нэповский день — тих.А нам еще много дел —и маленьких, и средних, и больших.А с кем такое сталось,что в семнадцать сидит пригорюнивши,у такого — собачья старость.Он не будет и не был юношей.Старый мир из жизни вырос,развевайте мертвое в дым!Коммунизм — это молодость мира,и его возводить молодым.Плохо, если одна рука!С заводскими парнями в паревыступай сегодня и сын батрака,деревенский вихрастый парень!Додвадцатилетний люд,красные знамена вздень!Раструбим по земле МЮД,малышей и юношей день.

[1926]

Две Москвы^*

Когда автобус, пыль развеяв,прет меж часовен восковых,я вижу ясно: две их,их две в Москве — Москвы.

1

Одна — это храп ломовий и скрип.Китайской стены покосившийся гриб.Вот так совсем и в седые веказдесь ширился мат ломовика.Вокруг ломовых бубнят наобум,что это бумагу везут в Главбум.А я убежден, что, удар изловча,добро везут, разбив половчан.Из подмосковных степей и лонвезут половчанок, взятых в полон.А там, где слово «Моссельпром»под молотом и под серпом,стоит и окна глазом ествотяк, приехавший на съезд,не слышавший, как печенег,о монпансье и ветчине.А вбок гармошка с пляскою,пивные двери лязгают.Хулиганьё по кабакам,как встарь, друг другу мнут бока.А ночью тишь, и в тишиненет ни гудка, ни шины нет…Храпит Москва деревнею,и в небе цвета кремглухой старухой древнеюсуровый старый Кремль.