Том 7. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть IV. Любить нельзя бить, или Беседы о бойцовом Спасе…

Кисти как в верхней, так и в нижней «рамке» в кулаки не сжимаются. Сжатая кисть закрепощает сознание, не даёт нам пролиться вовне, в пространство схватки и заполнить его. При этом большой палец и мизинец «тянут нити». То есть находятся в натяжении, но не напряжены. По тем представлениям, о которых нам поведал наказитель, от сердца к пальцам тянутся некие тончайшие нити. Когда они натянуты, тело «звонкое», и тогда ты в кулак собран. Если же они «провиснут», то ты начинаешь «теряться», что не позволит тебе быть в Миге. Вот потому их и держали за счёт пальцев руки. (Рисунок 60.) Хотите – поверьте, хотите – при своём оставайтесь!

Рисунок 60.

Открытая рамка («петух») по положению тела и ног вполне сходна с закрытой. Руки согнуты в локтях под тем же прямым углом, только разведены в стороны. Кисти на уровне лица. (Рисунок 61.) Преимущественно используется в развёрнутом бою (против нескольких противников). Так лучше окрест слушать, поучали наставники. Опять же, хотите – поверьте, хотите – при своём оставайтесь! Ведь так мы устроены, что только то нам мило, что нам не уныло! Или то, что мне подпевает!

Рисунок 61.

Опять же, любое положение рук – это условность, чтобы было от чего оттолкнуться. На самом деле руки, как и тело, в бою не могут находиться «в положении», но должны быть «живыми», то есть текучими. А точнее, руки, в бою ищущие. Что это значит, мы расскажем чуть ниже. Они – что головы смотрящие!

Вот, пожалуй, и всё, что можно сказать об основах стояния и перемещений. Немного, но в этом вся суть! И не стоит забор городить вокруг да около. Сами же описания стоек и перемещений, которые было принято выкладывать во всех приличных руководствах по карате, повторимся, тут совершенно излишни. Ибо всякая указка – «делай так» – неизбежно свяжет вас по рукам и ногам. А бой – это то место, где любое «надо делать так» губительно. Избегайте сего!

Если вы не понаслышке знакомы с восточными боевыми искусствами, то, наверное, хорошо знаете такие понятия, как центр тяжести и центр силы, в них используемые. Центр тяжести человека находится приблизительно в области пупка – в зависимости от телосложения. Примерно с ним совпадает и центр силы. Это так называемые дань-тянь, хара. Согласно восточным представлениям, вся сила исходит отсюда, и чем ниже расположен центр тяжести, тем устойчивее и сильнее человек. А соответственно, и все стойки с перемещениями на Востоке были приземистыми. Это вполне согласуется с физическими воззрениями. Но в Спасе было иное понятие средоточия сил. Сила человека, как говорили наставники, в Горнем, там, где истинный наш корень. И потому не так важно, как глубоко, но как «высоко» ты пустил корни! Именно прорастая в Горнее, человек становился характерником, или присным Господу.

Да, ещё об одной основе, связанной со стоянием, стоит напомнить здесь. Мы об этом говорили в Смаге, но каждое слово, сказанное об основах, никогда не будет лишним. Упражнение в стоянии – это прикладное мироустроение, нечто сродни созданию колыбели для взращивания новой жизни, нового человека. А мир, творимый упражняющимся в стюке, в традиции Спаса имел сходные названия с детской люлькой. Само пространство создаваемого ими мира именовали зыбкой (люлькой), его верхушку – очепом. Кроме того, стояние равносильно жизни! Стоять – значить жить и быть в силе.

Упражнения Спаса в стоянии должны были сделать для человека осознанной ось мира – Меру, проходящую в его теле. Без этой оси невозможно было «собить мир», то есть собрать вокруг себя пространство. Действия же в бою для казаков-характерников представлялись «в своём мире», или собранном пространстве, которому ты хозяин. Вот поэтому стояниям, как и закалке характера (оси Меры), уделялось немаловажное значение. Как это выглядело в той традиции, в которой мы вскармливались, мы уже рассказывали в Смаге, а потому обращайтесь к ней. А кому недосуг в прошлом копаться, кратко напомним. Принимая удары сподручника на себя, их «пускали» на серёдку, при этом они поглощались Свилёй (мерой нашей ходячей), входя внутрь её, а она от этого «становилась основательнее». Свиля, как говорили в этом случае, «закалялась». А само действие было призвано «выковать характер», или некий внутренний стержень из меры, на который затем можно было и «мир намотать» и который, достигнув нужной основательности, стукни по нему, звенеть начинал. Мера – она всегда есть, поучали наставники. А вот характер – дело наживное! Удары сподручника, который уподоблялся в этом случае кузнецу, были очень лёгкими. Только при соблюдении этого требования упражняющийся сохранял достаточную созерцательность и возможность «вбирать» в себя эти удары.