Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

Князь велики послуша моления их: взем благословение, поиде на Угру и, пришед, ста на Кременце[796] с малыми людьми, а людей всех отпусти на Угру. Тогда же на Москве мати его великая княгини и с митрополитом Геронтием, и архиепископъ Васьян, и троецкой игумен Паисей молиша великаго князя о братии его.[797] Князь же великий приим моление их, повеле матери своей великой княгине послати по них, рекся жаловати их. Княгини же посла к ним, веля им прямо ити к великому князю на помощъ вборзе.

Царь же и со всеми татары поиде по Литовской земле мимо Мченескъ, и Лубутескъ, и Одоев и, пришед, ста у Воротынска,[798] ожидая к себе помощи королевы. Король же не поиде к нему, ни посла, беша бо ему свои усобицы, тогда бо воева Менгирей, царь перекопский, королеву Подольскую землю, служа великому князю.[799] Ахматъ же прииде къ Угре[800] со всеми силами, а хотя реку переити.

И приидоша татарове, начаша стреляти, и наши на них, инии же приидоша противу князя Андрея, а инии противу великаго князя мнози,[801] а овии противу воевод вструг приступиша. Наши стрелами и пищалми многих побиша,[802] а их стрелы межу наших падаху и никогоже уязвляху. И отбиша их от брегу. И по многи дни приступаху бьющеся и не возмогоша, ждуще, егда река станет. Быша же мрази великы тогда, река нача бо ставитися. Бысть же страх на обоихъ, — едини других боящеся. И приидоша же и братия тогда к великому князю на Кременец — князь же Андрей и князь Борис.[803] Князь же великий с любовию прия их.

Егда же ста река, тогда князь великий повеле сыну своему, великому князю, и брату своему князю Андрею, и всем воеводам со всеми силами преити к себе на Кременецъ, боящеся татарскаго прихожения,[804] яко да совокупляшася брань и сотворят с противными.

Во граде же Москве всем во страсе пребывающим и долгъ общедательный во ум приимающе, ни от кого же помощи ожидающе, токмо ко Вседержителю Спасу и Богу Господу нашему Иисусу Христу и пречистей его матери преславные Богородицы со слезами и воздыханми молящеся непрестанно. Тогда же бысть преславное чюдо пречистыя Богородица: егда отступиша от брегу наши, татарове страхом обдержими побегоша, мняще, яко берег даяху им русь и хотят с ними битися. И наши, мнящи, татар за ними реку прешедших, за ними женут, приидоша на Кременецъ. Князь же великий с сыном своим, и братиею, и со всеми воеводами поидоша к Боровску, глаголюще, яко «на тех полях бой с ними поставим», и слушающи злых человекъ[805] — сребролюбцев, богатых и брюхатых, предателей християнских, а наровников бесерменских, иже глаголютъ: «Побежди, не можеши с ними стати на бой». Сам бо диавол их же усты глаголаше,[806] той же, иже древле вшед в змию и прельсти Адама и Евву. Бе бо дивно тогда свершися Пречистые чюдо: едини от других побеже и никтоже женяше.

Царь же бежаше во Орду,[807] и прииде на него ногайский царь Ивак и Орду взя и его уби.[808] Един же царевичь хотя за рекой Окою имати украину,[809] князь же великий посла братию свою, дву Андреевъ, и услыша татарове и тии побегоша. И тако избави Богъ и Пречистая Рускую землю от поганых. Бе бо тогда студен и мрази велицы. Царь побежал ноября 11.[810]

В лето 6989[811] прииде князь великий на Москву из Боровска и похвали Бога и пречистую Богородицу, глаголюще: «Ни аггел, ни человекъ спасе нас, но сам Господь спасе нас Пречистые и всех святых моленми. Аминь».

Тогда же и братии своей дастъ жалование князь великий и прият их в докончание, князя Андрея и князя Бориса, и князю Андрею дал Можайскъ, а князю Борису отступился сел его; и утвердившеся крестным целованием,[812] разыдошася.

Тое же зимы прииде великая княгиня Софья из бегов,[813] бе бо бегала на Белоозеро от татаръ, а не гонялъ никто. И по которым странамъ ходила, темъ пуще стало татаръ, и отъ боярьскыхъ холоповъ, от кровопийцев християнских. Воздай же им, Господи, по дълом их и по лукавству начинания их, по делом рук их, дай же им. Быша бо их жены тамо, возлюбиша бо паче жены, неже православную християнскую веру святыя церкви, в нихже просветишася и породившеся банею святаго крещения, согласившеся предати християнство, ослепи бо и злоба их. Но премилостивый Богъ не презре создания руку своею, слез християнских, помилова своим милосердием и молитвами пречистые матери и всех святых. Аминь.