Том 8. Под крышкой гроба

— Ты их знаешь?

— Да.

Подойдя к ее дому, мы остановились.

— Они из того белого автомобиля, который все время ехал за нами?

— Как ты заметила?

— Я наблюдала за тобой и увидела их в зеркало/

— Они из другого времени, котенок. Забудь об этом.

— Что ты с ними сделал?

— Освежил им память, чтобы в следующий раз были поосторожнее, если у них вообще будет этот следующий раз.

— Можешь рассказать, почему все это случилось?

Закурив сигарету, я посмотрел вдаль.

— Нет.

— Понимаю.

— Хочешь опять со мной встретиться? — спросил я.

В ее лице было что-то торжественное. Очень внимательно посмотрев в мои глаза, она ответила:

— Да.

Я нежно поцеловал ее.

— Пожалеешь.

— Знаю, — она согласно кивнула головой.

— И все равно?

— Да.

На туалетном столике лежала записка. Ли сообщал, что костюмы доставлены и висят в шкафу. Звонил Эл Де- веккио и просил позвонить, как только смогу. Был еще звонок из офиса Дика Лагена, но ничего не передали. В заключение Ли пригласил меня на ужин в новый модный ресторан «Оливер Лодж», если я выкрою время.

Мой старый приятель не столько соскучился по моему обществу, сколько умирал от желания разузнать, что произошло между мной и Шэрон. Мои мысли вернулись к ней. Сумасбродная девка. Профессиональная девица. Не знаешь, что от нее ждать в последнюю секунду, прими я предложение лишить ее невинности. То ли коленом в пах двинет, то ли укусит, а ведь даже слабенький укус в шею или плечо может погасить любую страсть. Сумасшедшая, но симпатичная. Как тигренок — пушистый, ласковый, забавный — зато берегись, когда вырастет.

Открыв шкаф, я осмотрел свои обновы.

Беттертон и Штраус в своем письме благодарили меня за верность их фирме и предложили прислать еще кое-что для моего гардероба. Эта невинная записка была шифровкой, в которой сообщалось, что Гарфильд и испанец Греко благополучно попались в мою последнюю ловушку и навсегда вышли из строя. Саймон Корнер, обосновавшийся в книжном магазине в районе Сохо, пробует возобновить свою деятельность, пользуясь моим отсутствием, но действует осторожно, так как не может попять, откуда дует ветер.

«Вот и отлично, — подумал я. — Когда у людей нет доступа к информации, они начинают подозревать все и вся. Для этой публики само отсутствие новостей уже плохая новость, что подчеркивает лишний раз сверхвысокую эффективность действий противоположной стороны. Пусть теперь каждый день пересчитывают носы, чтобы выяснить, кто еще пропал».

Приняв душ и побрившись, я нарядился в новый костюм и позвонил Элу.

— Привет, служивый, — приветствовал я его, когда он снял трубку.

— Где ты шляешься, командир? Тебе не дозвониться.

— Закрутился, сам понимаешь.

— Ну и как тебе американские красотки?

— Недурно. Правда, в мозгах небольшой засор, но, к счастью, не все они заразились бабьей болтовней о независимости. Что новенького у тебя?

— Кое-что. Ты ведь все еще мой клиент.

— Валяй.

— Слыхал что-нибудь о корпорации «Фарнсворт Авиэйшн»?

— Вроде бы они недавно перебазировались куда-то в пустыню. Об этом писали в газетах.

— Точно. Они были самые махровые загрязнители в Лос-Анджелесе, и экологические ведомства не слезали с них. Сложность в том, что правительственные предприятия нуждаются в их продукции, вот они и поладили.

— Жалко бедных индейцев.

— Там нет никаких краснокожих. Дело в том, что они хотят передоверить заводу Бэрринов контракт на выпуск одной хитрой штучки, так как считают, что завод имеет достаточные мощности и справится быстрее других.

— Славно. Как разнюхал?

— Из случайного разговора с приятелем из этой корпорации. Он там работает. Правда, есть одна заминка.

— Какая?

— Завод должен переоснаститься. И на это понадобится больше средств, чем они могут предоставить.

— На сколько больше?

— Около двух миллионов. Так что не удивляйся, если твоя родня выставит что-нибудь на продажу.

— Что у них есть еще, кроме недвижимости?

— Несколько патентов. Группа инженеров из старой гвардии, похоже, опередили свое время. Эти патенты так бы и пылились в архивах, если бы о них не вспомнили и не отыскали два утлых старикана, которые появились в фирме еще при твоем деде. Если патенты уплывут, это здорово скажется на будущем потенциале.

— Моя родня предпочитает синицу в руках, так что продадут.

— Да, ты знаешь, что они продали Мондо Бич?

— Знаю. Я купил.

Несколько секунд в трубке была тишина.

— Сколько?

— Двести пятьдесят кусков.

— Угу, — выдавил Эл, и по его тону я понял, что он мысленно собирает в мешки мертвецов, жизнью заплативших за эти тысячи, чтобы их запах не привел ко мне.

Выразительно хмыкнув, я успокоил его:

— Все чисто, компьютерная ты голова. Эти деньги честно заработаны. У меня их навалом.

— Дог, — произнес он тихо, — с твоими мозгами таких денег не заработать.

— Значит, есть люди еще глупее меня.

— Что за люди?

— Дураков хватает.