Том 8. Под крышкой гроба

— На этот вечер ты уже утолила свое любопытство, крошка. А потом я должен быть на одном совещании. — Часы на моей руке показывали начало десятого. — Через тридцать минут заканчивается собрате, которое проводят мои кузены. А там моя очередь.

— Дог…

— Угу?

— У нас был очень симпатичный вечер. Мы еще встретимся?

— Без сомнения, котенок.

— Даже если Кросс задумает тебя убить?

— Пусть займет очередь, желающих слишком много, — ответил я.

У Хобиса и Вертолета все было спокойно. Три часа назад Хобис сообщил, что заподозрил слежку за квартирой Ли, но не хотел обнаруживать себя проверкой. Я велел ему бросить на это дело кого-нибудь еще, но самому не высовываться.

Затем я позвонил связному. Выслушав мои распоряжения, он кашлянул и перешел на французский:

— Мне звонили из Европы.

— Так?

— Под Марселем стреляли в Пьера Дюмона.

— Как он?

— Поверхностное ранение ноги, но О'Киф отправляет его обратно. Груз оказался гораздо больше, чем предполагалось. Предусмотрены все вероятности. В город стекаются все наемные убийцы.

— Ты мне не живописуй, а докладывай конкретно.

— Ле Флер объявил это… как это будет…

— Вознаграждение?

— Да, да. Груз стоит примерно семьдесят миллионов. Его потеря недопустима. Последние две партии были конфискованы правительственными властями. Эта партия должна была возместить дефицит. Появились слухи, что она уже ушла.

— К кому? — спросил я.

Он кашлянул, не сразу решаясь ответить.

— К вам, — кратко сказал он.

— Кто-то перепутал все связные линии.

— Мне посоветовали вообще прекратить всякую связь.

— Тебе неверно посоветовали, мой друг. Не вздумайте перекрыть мои связи.

— Да, но теперь все не так… не то, что раньше, мистер Келли.

— Ничего не изменилось, приятель. На твой банковский счет поступают жирные вклады, так что пусть все будет по-старому. Мне эта передряга самому не нравится, но если каша заварилась, не пытайся увернуться, а то первый окажешься в котле.

— Мистер Келли… это ведь не только от меня зависит.

— Тогда выбирай… кого больше боишься.

— Слушаю, сэр.

— Картина тебе ясна. Есть дополнительные детали. Знаешь братьев Гвидо?

— Мистер Келли…

— Получатели — они. У них между пальцев ничто не проскользнет. Так что товар никак не мог попасть ко мне, и мне не нравится, что меня сделали козлом отпущения. Советую не мешкая расставить все и всех по местам, иначе волкодав найдет, кому перегрызть горло, ясно?

— Ясно.

Повесив трубку, я вернулся к бару, где Тод натирал прилавок красного дерева до ослепительного блеска. Но это был лишь предлог, чтобы не говорить со мной. Он едва глянул в мою сторону, но я, взяв свой стакан, как ни в чем не бывало уселся за стойкой напротив него.

— Что пасмурный?

— Ничего.

— Думаешь, лезу на рожон?

Пожав плечами, он выдавил немного ¿маслянистой жидкости на старое дерево и стал еще старательнее втирать ее тряпкой. Наконец он остановился, нахмурив лоб и с беспокойством глядя на меня.

— Малыш, Кросс обо всем узнает.

— А кто ему скажет?

— В нашем городке вести расходятся быстро.

— Линтон всегда был настоящим кладбищем секретов, да еще каких.

— Это раньше было, теперь не то.

— Я же сказал тебе, просто дружеский визит.

Тод недоверчиво посмотрел на меня, закончил свою работу и, вымыв руки, подал мне сложенный листок бумаги.

— Стэнли Крамер просил передать.

Записка была предельно короткой: Зайди повидаться, и подписана инициалами.

— Он ничего не объяснил?

— Нет. Сказалпусть прихватит свою девчушку.

— Она в Нью-Йорке.

— Вот и хорошо. Стэна в городе сейчас тоже нет, будет через пару дней. Уехал, верно, навестить старого друга. Девчушкин отец работал с ним.

— Да, много лет тому назад, — подтвердил я.

— Славные ребята, эти старожилы. Компанейские. Хорошо, если бы у них с работой выгорело.

— Будет порядок, Тод. — Положив сдачу в карман, я взял шляпу. — Да, кстати, Шэрон Касс гуляла с кем- нибудь из здешних?

Он бросил на меня непонятный взгляд и слегка улыбнулся:

— Уж такое их девичье дело.

— Накануне ты мне хотел что-то о ней рассказать.

— Она обручена.

— Она мне говорила.

— Хочешь поломать обручение?

— Может, и не хочу.

Тод стоял, облокотившись на стойку, потом кивнул головой, глядя на меня мудрыми стариковскими глазами.

— Ты уж не маленький, паренек. Я смотрю, забот у тебя хватает и ты с ними ловко управляешься. Вот и продолжай действовать по собственному разумению, тогда не придется никого винить за плохой совет.

Улыбка растянула мои губы:

— О'кей, философ.

— Только не обижай ее.

— Да ты что! Она все еще невинная девушка.

— Вот об этом я и говорю. — Тод больше не хмурился и был похож на моего старого школьного учителя.

Альфред и Дэннисон слушали невнимательно. С моим появлением их жизнь наполнилась беспокойством. Пока я объяснял, что им следует делать, они сидели, плотно сжав губы и даже не прикасаясь к стоявшим перед ними бокалам.