Том 8. Под крышкой гроба

Самое забавное, что и объяснять-то долго не пришлось. Когда я сообщил, что в Линтоне будет сниматься фильм, а главным местом действия будет заводской комплекс, все три сестры закудахтали от восторга, и не осталось никаких сомнений, на чьей они стороне. Альфи и Дэнни было ясно: либо они должны согласиться с сестрами, либо им не видать их акций.

Но им не хотелось соглашаться сразу, надо было продемонстрировать свою власть. Выйдя и посовещавшись минут сорок, они вернулись в библиотеку, чтобы сообщить о своем согласии, при условии, что съемки не помешают производственному процессу.

— Приятно, что ты проявляешь интерес, Догерон, — величественно добавил Альфред.

— Пустяки.

— Может, тебе будет интересно услышать, что я разузнал кое-что из твоего прошлого?

— О?

— Одна знатная дама в Европе…

— Их было две, — спокойно прервал я, — только они никогда не признаются.

— Есть доказательства.

— Слышал я об этих фотографиях, а также о том, что тот, кто сделал снимки, погиб. Несчастный случай, когда он охотился с мужем графини, которого пытался шантажировать. Муж утверждает, что женщина на фотографии вовсе не его жена.

— Есть еще кое-что, — ответил Альфред голосом гремучей змеи.

— Усердие. Вот что я люблю в тебе, Альфи.

Когда я уходил, никто со мной не попрощался, только Марвин Гейтс пошел проводить меня. В холле нас встретил Харви, подал мне плащ и шляпу и ушел в буфетную. Марвин, дружески хлопнув меня по плечу, расплылся в широкой улыбке, которую с трудом сдерживал весь вечер.

— Ну и спектакль, старик! Блеск! После твоего последнего посещения наших дам просто не узнать.

— На что намекаешь, приятель?

— Люселла услышала голоса, спустилась вниз и видела весь спектакль. Когда опустился занавес, она, конечно, смылась к себе, но изрядно позабавилась. Жаль, меня не было.

— Вот теперь у каждого есть свой секрет, — ответил я.

— Да уж, есть что выложить в подходящий момент, — поддакнул Марвин.

Только я подошел к машине, как в кустах кто-то кашлянул. Выхватив револьвер, я мгновенно развернулся на звук, припав на одно колено. Испуганный голос произнес:

— Это я, сэр, Харви.

— Так и под пулю попасть недолго, — ответил я, слегка встревоженный такой вероятностью.

Он вышел из кустов, а я спрятал кольт в кобуру.

— Простите, сэр. Не знаю… но я подумал, вам следует знать.

— Что такое?

— Вас кто-нибудь ждет, сэр?

— Нет, а что?

— Какая-то машина проезжала мимо дома несколько раз. Сейчас она стоит за деревьями, метрах в пятидесяти от главных ворот. А водитель наблюдает за домом с противоположной стороны дороги.

— Как ты заметил?

— Не я, мой племянник. — Он на мгновение замялся. — У них бедная семья. Каждую неделю мне удается собрать для него немного съестного, чтобы поддержать их.

— У каждого свои привилегии.

— Вроде того, сэр, если вы не против.

— О чем речь!

— Племянник сперва подумал, что это патрульная машина, и остановился посмотреть, что будет. Но человек так и не вылез из машины.

— Почему ты мне об этом рассказал?

Указав глазами туда, где у меня был спрятан револьвер, он ответил:

— Вижу, что не зря это сделал, сэр.

— По старой дороге можно проехать?

— Наверное. Она здорово заросла, но садовник вывозит по ней мусор на маленьком тракторе.

— О’кей, Харви. Спасибо.

— Сэр… вам что-нибудь угрожает?

— Пока нет, — ответил я.

Мы встретились с сержантом Тобано в небольшом ресторанчике, работавшем круглосуточно. Сержант допивал вторую чашку кофе, слушая меня с мрачным видом, не говоря ни слова и не отводя глаз.

— Теперь мы знаем о разборке с братьями Гвидо.

— Узнаете еще больше.

— А какая тебе из этого выгода?

— Из чего из этого? Почему мне никто не верит?

— Неудивительно, с твоим-то прошлым.

— Здесь больше людских домыслов.

— Ты мне не нравишься, Келли. Раньше я таких, как ты, ненавидел. Но я постарел, и мне лень ненавидеть.

Сейчас ты мне просто не нравишься, понял?

— Куда яснее, сержант.

— От тебя одни неприятности, с мафией ли ты или против нее. Но у тебя большие связи и тебя велено не трогать. Но все равно тебя тронут, не мы, так другие.

Придя домой, я обнаружил Ли и Розу мирно посапывающими в развороченной постели.

Вернувшись в свою комнату, я вытащил старый чемодан, собрал вещи, принял душ, побрился и сделал себе бутерброд. Я уже был на выходе, когда, обернувшись, увидел в дверях Ли, с царапинами на груди, в своих нелепых шортах, застегнутых на пуговицу с надписью «Любовь».

— Где тебя черти носили?

— Везде понемногу. Иди спать дальше.

— Вот так и уехал бы? — нахмурился оп. — Куда собрался?

— Освобождаю помещение, братишка.

— Так. Усадил нас по уши в дерьмо, а сам ходу? Мило.

— Ты о чем?

— Газеты надо читать.

— Ну-ка рассказывай.

— Вчера вечером я виделся с Диком Лагеном.

— Ну и?

— Деньги и пресса могут горы свернуть.

— Бульдозером быстрее.

— Тебя застукали, Дог. Дик раскопал что-то из твоих дел в Европе и скоро произойдет обвал. Он пока не говорит, в чем дело, выжидает, но все скоро раскрутится.

— Дружище… — я посмотрел на него с сожалением. — Ты — несчастная жертва цивилизации.

— Ты очерствел, Дог. Очерствел. А ведь был отличным парнем.

— Был.

— Что будет с Шэрон?

— Ничего.