Том 8. Под крышкой гроба

— Так опровергните, мистер Келли.

— И опровергать нечего. На кого вы вышли, хотелось бы знать.

— Сами выкручивайтесь. Я много еще чего знаю.

— И не хотите меня предупредить, чтобы я хотя бы знал, откуда ждать удара?

— Конечно, нет. Вы на меня в обиде?

Я одарил его такой улыбкой, что он врос в сиденье. Открыв дверь, я вышел и придержал дверь для Шэрон.

— Конечно, нет, — ответил я.

Дик уехал в своем «кадиллаке», а мы с Шэрон отошли к перегородке, сдерживавшей зевак, и молча стояли, не говоря ни слова.

— Эго все правда? — наконец спросила Шэрон.

Я утвердительно качнул головой.

— Он еще самое интересное выпустил.

— Ты и вправду преступник?

— В некотором роде.

— И людей убивал?

— Часто, детка.

— Он сказал, что может произойти еще худшее.

— Это верно.

— Дог…

— Не вешай носа, блондиночка. Я свое пожил. Хотел начать все по новой, да не дали. Все так все. Не принимай к сердцу, киска. Я водил за нос полицейских трех континентов и оставил какой-никакой след в жизни. Плакать обо мне некому, так чего же горевать? Игра кончается, и прежде чем бросить последнее на кон, давай-ка мы приберемся в доме.

— Дог… ты сказал… мы.

— Это я так сказал, как царская особа. Не придавай значения.

— Я люблю тебя.

Ее слове! были словно удар в солнечное сплетение. Я весь сжался в комок. Посмотрев ей в лицо, я увидел такую отрешенную безмятежность, какую, наверное, увидел отец на лице матери в той маленькой комнатке под самой крышей в Мондо Бич. С трудом овладев собой, я сказал:

— Не надо, малыш.

— А как же моя невинность? Разве это не безобразие?

— Разделайся с ней.

— Да! Я столько ждала!

— Тогда еще подожди своего парня. Может, он жив.

— Мне уже все равно.

— Тогда поспеши, надо же оставить после себя что- нибудь толковое в этом проклятом мире.

— Кто тебя хочет убить, Дог?

— Все.

— А посмотреть можно?

Я так долго держал в руках пачку сигарет, что она размокла под дождем, и я бросил ее в грязь. Шэрон улыбалась мне, и я улыбнулся в ответ.

— Рад доставить удовольствие, — ответил я.

22

Моросящий дождь кончился, зато начало лить как из ведра. Потоки воды низвергались на землю, словно природа ожесточилась против людей и их разрушительных деяний и хотела смыть всю нечисть, чтобы жизнь на земле началась заново. Я понимал природу и отправился делать то, что мне предстояло сделать.

Мы встретились у Тода, и я почувствовал, что все вышло не так, как было задугиано.

— Привет, Роза.

В ответ она только уставилась в свою чашку с кофе и рассеянно крошила одинокий кусочек сухого бисквита, лежавший на блюдечке.

— Что случилось?

— Ты потребовал от меня слишком много, — наконец вымолвила она.

— Знаю. Но за это я и плачу много.

Не став допытываться, я попросил Тода принести мне пива. Когда он ушел, я схлебнул пенную макушку и вытер рот тыльной стороной руки.

— Что случилось?

Она медленно подняла глаза.

— Неужели они в самом деле тебе родня?

— Частично.

Я схватил ее за руку.

— Ты не пострадала?

— Нет.

— Получилось?

— О да, ты получишь свои фотографии, если это единственное, что тебя интересует. Я даже не представляла, что на свете могут быть такие люди.

— Ну говори же, черт побери, что случилось, Роза?

— Если бы ты знал…

— Давай рассказывай.

— Это такое дерьмо!

— Я это давно знал.

— Что же ты меня не предупредил, что это за падаль.

— Я же все устроил, чтобы ты могла удрать.

— Спасибо. Вот за это спасибо. Я просто чудом спаслась.

Когда она опять подняла голову, в глазах у нее стояли слезы.

— Ли будет теперь меня презирать.

— Помнишь… я тебе говорил, выходи за него… ему как раз такая нужна.

— Помню.

— Ну так выходи.

— Захочет ли он?

— Да пошевели ты извилинами. Ты же ему нужна.

— Ас тобой как? Он тебе нужен еще или нет?

— В небе чисто, Роза. Все кончено. Веришь?

— Верю. — Она поставила чашку и с трудом улыбнулась. — Ты оставишь нас в покое?

— Оставлю.

— Та сволочь пытался убить меня. Что я только для него не вытворяла, а кончилось тем, что он хотел меня убить. Да он в жизни не видал того, что получил от меня, а ему все было мало. Потом он вдруг озверел и набросился на меня. Знаешь, Дог, у меня опыт будь здоров, я всяких типов повидала, но этот — маниакальный убийца. Хорошо, что ты все предусмотрел, а то ведь он чуть не сбросил меня с балкона. Хороша бы я была сейчас — куча переломанных костей на тротуаре.

— Слава Богу, ты здесь, напротив меня.

— Да уж, проскочила на волосок от смерти.

— Ну а мужик-то он какой?

— Так толком и не смог поднять свой инструмент.

— Надо было помочь.

— Для фотографий хватило.

— Годится.

— Кстати… хоть меня и не раз фотографировали, что ты собираешься сделать с негативами?

— Могу тебе подарить.

— Мне все равно. Ли и так знает меня, как облупленную.

— Тогда уничтожим их, чтобы и следов не осталось.

— Теперь все?

— Для тебя, да. Все, — ответил я.

— Эллиот уже проявил пленки. Надеюсь, пригодятся. Ты теперь — МММ, как я понимаю.

— МММ? — переспросил я.

— Трижды мертвец.

— Точнее не скажешь, — согласился я.

— Кому-нибудь да приходится опростоволоситься. Верно? — утешила Роза.

— На каждом шагу, крошка, — согласился я.