Том 8. Стихотворения. Рассказы

Душа была тревогами томима
До первого решительного дня,
До первой пули, пролетевшей мимо,
Пронзившей воздух где-то близ меня.

Как будто в сердце мне она вонзилась,

Лишь для меня свершая свой полёт,
И странно всё во мне переменилось,
И знаю я, что я уже не тот.

И строй природы дивно перестроен,

И стал иным весь образ бытия.
И где же мирный я? Я — только воин.
Всегда передо мною смерть моя.

Ползёт ко мне за каждою горою,

И стережёт меня за каждым пнём,
И каждый раз я утренней зарёю
Встречаюся как бы с последним днём.

Всё то, что было прежде непонятно,

Здесь понял я, склонившийся к ружью,
И потому, сражённый многократно,
Теперь врага бестрепетно убью.

И никогда тоскующая совесть

Не будет мне когтями сердце рвать,
Хотя бы дел моих отважных повесть
Мне правнукам пришлося рассказать.

На подвиг

Какой я был бессильный!
Никому я не мог помочь.
На меня тоской могильной
Веяла лютая ночь.

Я вышел в ратное поле,

Сражаюсь за святую Русь.
Вся жизнь моя в Божьей воле,
И я ничего не страшусь.

В ратном поле не боится

Тело моё трудных дней,
И у сердца не гнездится,
Не томит его тихий змей.

Что мне Господь ни судит,

Умру ли, домой ли вернусь,
Сердце моё биться будет
Любовью к тебе, моя Русь.

Вильгельм Второй

Он долго угрожал, безумно смел,
Бренча мечом, он вызвал бурю мщенья.
Вокруг своей страны сковать сумел
Вильгельм кольцо холодного презренья.

На землю падает кровавый дождь,

И многих рек от крови темны воды.
Жестокость и разбой! Безумный вождь!
На что же он ведёт свои народы?

В неправедно им начатой войне

Ему мечтается какая слава?
Что обещает он своей стране?
Какая цель? Париж или Варшава?

Для прусских юнкеров земля славян,

И для германских фабрикантов рынки?
Нет, близок час, — и он, от крови пьян,
Своей империи свершит поминки.

Дух Берлина

Ты ли, пасмурный Берлин,
Хочешь, злобствуя неутомимо,
Притязать на блеск Афин
И на славу царственного Рима?

О мещанская страна!

Всё, что совершается тобою, —
Труд, наука, мир, война,
Уж давно осуждено судьбою.

Принуждённость долгих дней,

Плен души и скучные обряды,
Равнодушный блеск огней
На задвижках и замках ограды, —

Божий гнев отяготел

На твоих неправедных границах.
Сила — только сила тел.
Правда — лишь в украшенных гробницах.

То, что было блеск ума,

Облеклося тусклою рутиной,
И Германия сама
Стала колоссальною машиной.

Фридрихштрассе

Здесь не надо мечтать, ни к чему размышлять
О тихом часе.
Ни одна из богинь не сойдёт погулять
На Фридрихштрассе.

И на что бы могла простереть свою власть

Мечта в Берлине?
Нет, я даже готов и природу проклясть,
Идя in's Gr"une.

Побеждайте