Том 8. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть V. О спорном и нелепом

Признавал я и то, что воистину прав был Лесник, а может, и сердце моё. Всё то, что я видел, слышал и осязал воочию, – одним словом, всё то, на что опирался, – всё не то! Всё «так», на чём стоял я, – всё не так! Игра с перевёртышами! Мир, от меня убегающий! Оглянулся я – а его уж и нет! И вновь я среди опаздывающих! Сколько раз, как до этой истории, так и после неё, мир надо мной потешался, когда я выказывал несокрушимую уверенность в чём-то! Сколько раз я был посрамлён им! И сколько ещё раз буду пристыжен!!!

И что означает это загадочное «Полночь»? Почему-то именно оно глубоко отозвалось во мне. Начало ли оно? Конец ли? Или же Бесконечность? А может быть, то был ключ к этой самой Бесконечности, данный мне моим и не моим одновременно сердцем?

* * *

– Вначале вокруг меня было лишь… Даже не знаю, как это сказать. Представь себе, что вокруг тебя сплошь чистое безоблачное небо. Странное ощущение. Ты, и больше ничего! Не за что взору уцепиться. Но страха от этого я не испытывал.

А потом я увидел внизу далеко под собой море. Вот тут уж мне стало не по себе. Не скажу, что у меня страх высоты. Но тут я не на шутку испугался. У меня перехватило дыхание от быстрого падения. Вода стремительно приближалась. Всё внутри напряглось. Я закрыл невольно глаза. Сейчас будет удар! Сейчас! Сейчас!!!

Раздался всплеск. Я услышал его, но никакого удара не ощутил. Зато вернулось чувство холода. Оно пронзило меня с ног до головы. Тут вновь до меня долетел далёкий звук всплеска. Что это? Рыба? Вряд ли. Такой звук обычно бывает от вёсел. Я боялся открыть глаза: а вдруг мне это послышалось? Так не хотелось обмануться с надеждой! Но вот всплеск стал явным. Нет, это не наваждение. И тут я решился открыть глаза.

Первым, что я увидел, был близкий берег. Несмотря на моё бедственное положение, я удивился. Как же так? По всем моим прикидкам, меня вынесло далеко в открытое море. А тут берег всего в каких-то ста метрах. Возможно ли такое?

Но долго озадачиваться мне тем не пришлось, потому что… Я не поверил своим глазам! Совсем рядом была лодка. И она плыла ко мне! Как я узнал потом, на моё счастье, на берегу оказался рыбак. Его внимание привлекли две огромные (это он подчеркнул особо) чайки, которые с громкими криками спускались к воде и вновь взмывали ввысь. Такая настойчивость чаек показалось ему необычной. И он решил посмотреть: что же привлекло их внимание, из-за чего они устроили такую дикую карусель?

А дальше он доставил меня в ближайшую больницу и сам отправился искать моих родных. Я очень кратко смог ему объяснить, что произошло со мной. Подъезжая к каждой компании, он спрашивал людей, не потеряли ли они кого-нибудь. Благо на берегу в это время было не так уж много компаний. Рыбак этот – никогда не перестану благодарить его – проявил изрядное упорство и всё же нашёл моих спутников. Оказалось, что меня отнесло аж за пятнадцать километров от того места, откуда мы на той злополучной лодке вышли в море.

Искали ли они меня? Конечно! Моя супруга тут же всполошилась, когда потеряла лодку из вида. Так уж случилось, что она отвлеклась на бытовые дела, а когда вновь взглянула на море, нас уже не было видно. К тому времени мы уже перевернулись. Она тут же стала бить тревогу, но мой младший брат, Бог ему судья, он просто тогда смалодушничал, испугался на ночь выходить в море. Так вот, он попытался её убедить, что мы просто отошли дальше от берега, что мы скоро вернёмся и что всё хорошо. А когда уже стало понятно, что что-то не то, что-то произошло, он просто наотрез отказал моей супруге искать нас. Ещё раз повторюсь, Бог ему судья! Далеко не каждый готов к подвигу. А от него тогда требовался именно подвиг! Он отказал ей и её саму не пустил, когда она собралась на надувной лодке отправиться на наши поиски. Кто знает! Тут он, может быть, спас и себя, и её. Ведь на море к тому времени поднялась волна. И для надувной лодки, которая была у них, она была просто погибельной. Не буду говорить, чего стоила ей та ночь. Нелегко далась она.

Не буду распространяться и о том, что было со мной в больнице. Скажу только одно: врачи не верили, что после почти восемнадцати часов, проведённых в холодной воде, можно остаться в живых. О чём они и предупредили мою супругу. Тело моё было сплошь чёрным. Не знаю, что это означает. Но уже к концу дня ко мне стали возвращаться силы. А через четыре дня – надо сказать, к великому удивлению врачей – я восстановился сполна и был выписан домой. Тогда они, чтобы не потерять своё лицо (ведь поначалу расписались в моей безнадёжности), объяснили произошедшее тем, что вся кровь циркулировала по малому кругу кровообращения. Не знаю, может, я что-то не так понял, да и не понимаю я в этом ничего. Что услышал, то и тебе сказал. Об этом случае со мной даже было напечатано в двух газетах. Жаль, у меня не сохранились те статьи!