Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века, подъем общественного значения литературы)

И паки той же Ездра в той же Третией своей книзе пишет: «В пятый день реклъ еси седмой части, где бысть вода собрана, да сотворитъ животная, и летящаа, и рыбы, и тако сотворишася. Вода нема и бездушна, иже Божиимъ мановениемъ повелеваема, животная сотворяше, да от сего дивная твоя рожения провещаютъ. И тогда сохранилъ еси две души: имя еднной назвалъ еси Енохъ,[647] и имя второй назвалъ еси Елевиафантъ.[648] И разлучилъ еси ихъ другь от друга, не бо можаше седьмая часть, где бысть вода собрана, прияти ею. И далъ еси Еноху едину часть, иже осушена есть в третий день, да обитает в ней, где суть горъ тысяща. Елевиафанту же далъ еси седмую часть мокра, и держалъ еси ея, да будетъ в пожрение которыхъ хощеши и коли хощеши. В шестый день повелелъ еси земли, да сотворитъ пред тобою скоты, и звери, и гады, и на техъ Адама, котораго поставилъ еси князя на всехъ сотворениихъ, иже сотворилъ еси, и от него изведемся мы вси». О томъ, отче, молю твою честность разрешити сия: о воде, и о земли, и о Еносе, и о Елевиафанте, и аще вочтенъ есть Ездра во пророкы — пишетъ бо о Христе прямо некако, не образы, ниже гаданиемъ, но прямо изьявляетъ. По сихъ, честный отче, глаголю честности твоей благодарения бесконечная за труд твой; за все мя святыми писанми посещаеши и кручину мою облегчеваеши. В настоящихъ сия доволна суть.

Возмогай о Христе и Феодора, друга своего, якоже обычествовалъ еси, люби. И некогда, во благополучно время, о техъ вопросех моихъ ко мне отпиши.[649]

ПОСЛАНИЕ МИТРОПОЛИТУ ДАНИИЛУ

Высокиа книжности разуму уроженному святейшему господину Даниилу, митрополиту всеа Руси, рабъ святыни твоеа Феодорець Ивановъ сынъ Карповъ челомъ биет.

Право убо и достойно есть естеству и Писанию повелевающу, такова престола отца и добре прилежаща учительству и сугубей чести и в бесчисленом хвалении имети подобаеть, наипаче разумнихъ, ученыхъ и мудрыхъ. Сего ради не оскудееть отвнутрь сердца моего любовь, ниже от арганъ гласа хвала, ниже от помысла честь величества твоего, но всегда честь, и имя твое, и хвалы прибыти желаю, донеле вещей естество в семъ веце пребудеть, от коих убо всехъ, якоже от словесъ епистолии твоей пресветлейшей, научяюся. Пространее и полнее во иное время благополучное слово, изрядно тебе и твоимъ добродетелемъ, пригодно сотворимъ. Но ныне же, в настоящихъ, первая вина, еже запинаеть писати многаа — зане великими скорбьми одрьжимъ есмь.[650] Увы, ныне несть мне время епистолей слагати, но время належит рыданию, не бо плачевнаа книга Иеремеина[651] толикихъ рыданий исполнена быти можеть, елико моа худая епистолиа. Втораа вина есть: аще хощеши, рече, иного да млъчить — первие самъ умлъчи, и яз ныне о тех, яже умыслихъ, млъчание устом моимъ налагаю.