Том 9. Письма 1915-1968

Насколько я спокойно работал над дневниками и письмами, настолько я колеблюсь сейчас и мне кажется, что-то недоделал или не так оценил, как надо. Может быть, Вы бы дали еще кому-нибудь просмотреть «Мысли»?

Сейчас я читаю первую папку. Читаю медленно, так как побаливают глаза и приходится часто откладывать рукопись.

М. Д. КЕЛЛЕРМАНУ

29 августа 1964 г.

Дорогой Марк Александрович!

Посылаю «Предисловие». Этого, по-моему, хватит. И посылаю «Ильинский омут». Его надо переписать на машинке, — я не успел.

Повторяю даты (точные):

Песчинка. Апрель 1959 г. Ялта.

Уснувший мальчик, 1957 г.

Название для «Однотомника»:

Избранная проза.

Что нового в Москве? Едем только в Англию, — две страны это слишком утомительно. Галка в курсе всех Дел,

Письма для Вас я подбираю.

Приедем, очевидно, числа 15—18-го.

Будьте здоровы. Привет Вашим.

В случае чего — звоните.

Л. А. ЛЕВИЦКОМУ

8 сентября 1964 г. Лондон

Левушка, дорогой, есть о чем поговорить, когда вернемся в Москву. Изучаем дневной и ночной Лондон (особенно Галка), ездили в Оксфорд и в Стратфорд, а 10-го вечером уезжаем на несколько дней в Париж. Англия — в легком тумане, в яркой зелени. Красивая и сочная страна.

Принимают нас очень сердечно.

Все Вас целуют. Вас и Борю.

К. Паустовский.

Привет всем в «Новом мире».

Живем рядом с Пиккадили (см. на обороте).

В. П. СТЕЦЕНКО

21 сентября 1964 г.

Дорогой Володя, — извините, что я так опоздал с заметкой для «Вокруг света», — как всегда, замотался.

У меня к Вам просьба, — не давайте Диму сидеть без дела, — пусть пишет и пишет, — это ему очень нужно. Я буду очень рад, если он «привьется» именно в «Вокруг света».

Из Англии привезу для журнала что-нибудь специфически «вокругсветовское». И свои фото.

Всего Вам хорошего. Большой привет Сапарину.

Такая бешеная жизнь, что до сих пор письмо не отправили. Я страшно рад, что Вы избавились от больницы. Неприятности (см. выше) развеялись, как дым. Прием в Лондоне великолепный — прекрасные статьи, коктейли, поездки. Лондон удивителен, все расскажем. 15-го едем отсюда в Париж, в Москве будем в двадцатых числах.

Целую Вас. Низкий привет Надежде Самойловне и Тане.

Ваш инглиш-мен

К. Паустовский.

Я чувствую себя ве-ли-ко-леп-но.

Лондон 1/Х. Через час едем в Оксфорд.

Напишите, мы можем получить.

С. М. АЛЯНСКОМУ

29 сентября 1964 г. Лондон

Саммир, дорогой. Спасибо за письмо (с вырезкой из газеты). Лондон по-своему (иначе, чем Париж) великолепен. Англичане очень просты и благожелательны, даже лорды. Вчера был прием «в нашу честь», и я сидел со старым лордом герцогом Веллингтонским.

На днях едем в Оксфорд, а оттуда в Эдинбург. Все тебя и Нину целуют. Все здоровы. Достали для тебя черные рамки. Не забывай Алешу. Пиши на адрес Коллинза.

Обнимаю тебя. Твой К. Г.

С. М. АЛЯНСКОМУ

4 октября 1964 г. Оксфорд

Саммир, в Оксфорде интересуются Блоком и ждут выхода твоих воспоминаний. В этом же Оксфорде на коктейле появился Рив — восторженный, с женой, — передавал тебе множество приветов. Вчера ездили в Стратфорд в шекспировский театр и были в доме жены Шекспира (см. на обороте).

10-го едем в Париж. Целуем тебя, Нину.

С. М. АЛЯНСКОМУ

9 октября 1964 г. Лондон

Дорогой Саммир, я совсем обалдел от приемов, коктейлей и множества людей. Англичане оказались очень радушными людьми. Были в Кентербершкжом аббатстве — это каменное кружево из черного и белого камня.

Завтра едем в Париж.

Т. А., Галка и я целуем тебя и Нину.

КОНФЕРЕНЦИИ «ЛИТЕРАТУРНАЯ ОДЕССА 20-Х ГОДОВ»

18 ноября 1964 г. Москва. Загородная больница

Дорогие друзья!

Вы знаете, как я люблю Ваш город, Черное море.

Я не раз старался выразить это в своих книгах и никогда не устапу об этом думать, вспоминать и говорить, никогда не устану говорить о том, сколько хорошего, важного принесла мне дружба с Черным морем, с тенистой и солнечной разнохарактерной Одессой, с ее веселыми людьми, славными одесситами, среди которых были такие писатели и поэты, как Исаак Бабель, Эдуард Багрицкий, Юрий Олеша, Илья Ильф, Евгений Петров, Семен Гехт… Одних я знал больше, дружил с ними ближе, других знал меньше, но от всех этих встреч я становился богаче. Я очень люблю и ценю писателей и поэтов, чьи имена принято связывать с Одессой: кроме упомянутых — Лев Славин, Сергей Бондарин, Адалис, Шишова.

Не знаю, прав ли я, но мне трудно представить себе Бабеля без Гехта. Олешу без Славина или Боцдарина. Разумеется, этим я не хочу сказать о разнозначности этих очень разных литературных талантов. Я говорю о их духовном родстве, о преданности литературному делу.

Я не могу представить себе без этих имен то бурное п шипучее время, когда рождалась на юге советская литература.

Я не назвал еще многих, кого следует отнести к этой славной группе советских писателей и поэтов. Я назвал имена наиболее мне близкие.

Мне не раз приходилось слышать, что и меня относят к ним, к южанам с берегов Черного моря. Возражать не стану. Какой-то общий ветер обвевал этих людей, и я действительно чувствовал этот ветер и на своих щеках.