Том 9. Письма 1915-1968

Валерия Владимировна сейчас в Москве, она сюда вернется. Позвоните ей, она будет очень рада, она Вас очень любит.

Если бы я мог вылечить Вас от усталости, я бы сделал это с радостью. Так же, как и Вы, я мечтаю об Испании. И здесь то же неумение разбираться в людях, — вместо Вас, или Гехта, или Рувима, Роскина и, наконец, меня посылают К., которому дешевая слава давно вскружила голову. Для него сногсшибательные костюмы и писательское благополучие сильнее, чем мужество и достоинство…

Очевидно, надо переверстать жизиь, вышвырнуть из нее все мелочи, отдохнуть среди друзей, опереться на людей действительно родных, любящих и чистых. Нужны настоящее содружество, настоящая работа, милые женские сердца и, наконец, природа. Без нее нельзя прожить ни одного дня, и я, главным образом, за то и не люблю Москву, что там вместо природы — слизь, пропитанная трамвайным бешенством.

Я написал три небольших рассказа и пишу книгу. Работаю медленно. Что выйдет — не знаю.

Посылаю Вам «Лонсевиля» с поправками. Посылаю Вам, т. к. не знаю фамилии редакторши, — подпись на ее письме очень неразборчива. Жаль, что мне прислали первое издание, а не второе, — второе было исправлено, но поправки я забыл. Было бы хорошо считать этот текст с текстом второго издания. Хотел по поводу «историка» поругаться, даже начал об этом писать, но бросил. Ии к чему. Историк, кстати, пользуется ничтожной частью материалов и, несмотря па это, говорит с большим апломбом.

Где же «Черное море»? Я жду. Относительно Пушкина Вы правы, — в мае поеду в Михайловское (поедем вместе) и после этого, летом, я напишу.

Здесь живет пушкинист Чулков — галантный старичок эпохи 18 века. Здесь Ермилов<…>, Артем Веселый и па днях приезжает Г. Если он опять пьет, то это будет отвратительно, — он сорвет всю работу. Если увидите его, то скажите ему, чтобы он бросил всю эту дурацкую и тошнотворную историю с пьянством, — скучно, мелко и пованивает копеечной богемой.

Как Рувим и все остальные? Пишут редко. Получил из Москвы письмо, — жена Грина опять волнуется, что с ней делать — не знаю. Пусть Цыпин не морочит голову и скажет ей прямо, если не собирается издавать…

Пишите. Жду. Очень жду. Привет Нине и всем.

Обнимаю Вас, Ваш К. Паустовский.

В. В. НАВАШИНОЙ

27 января 1937 г. Ялта

Валюшонок, может быть, это письмо еще застанет тебя в Москве. Как жалко, что я вчера пе застал тебя, когда звонил по телефону, было очень хорошо слышно, и я хотел, чтобы зверь покричал в трубку прямо из Москвы… Мы очень мило поговорили с Мишей, — половину времени он уговаривал меня писать биографию Гершеля, но я всего не расслышал, что-то он говорил о Карле III, — я не разобрал <С—>

Я прочел Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина». О смерти Пушкина я совершенно не могу читать, — хожу весь день в тумане, с тяжестью в груди. Даже самое сухое, обыкновенное описание его смерти действует потрясающе…

29-го у меня и Чулкова совместное выступление в греческой школе, все дети-греки, подданные Эллады.

Привет всем. Целую всех — пусть Миша не сердится, что я не пишу, — я уже «мучаюсь» новой повестью. Целую…

Твой Па…

Н. Н. ГРИН

20 мая 1937 г. Москва

Многоуважаемая Нина Николаевна — не сердитесь на меня за такие длинные промежутки молчания, — это ни в какой мере не значит, что я забыл о книге Александра Степановича и ничего не делаю.

После моего приезда из Ялты Цыпин проявил неожиданное рвение и начал торопить сдачу книги в набор. Книга была дополнена (включили, наконец, «Алые паруса»), я еще раз прочел ее, отредактировал окончательно свою статью, и все, казалось, было в порядке. Дали книгу на иллюстрацию художнику (заставки и концовки). Иллюстрации не понравились, дали другому, дело затянулось и кончилось тем, что бумага, отпущенная на печатание книги, ушла на другое издание. Сейчас положение таково, — бумага будет только через полтора месяца, тогда, наконец, книга должна пойти в набор. Цыпин уехал в Киев, его заместитель Лебедев — ничего толком не знает.

Завтра я думаю обратиться в Союз писателей и потребовать через Союз прекращения всех этих безобразий с книгой — это сильное средство, если же и оно не поможет, то буду говорить с Файнбергом — секретарем ЦК ВЛКСМ, ведающим детгизовскими делами.

О результатах Вам напишу.

Мою статью об Александре Степановиче взял (кроме книги) Ермилов для «Красной нови». Он просил меня написать Вам и узнать, не осталось ли у Вас неопубликованных вещей Ал. Ст. Если остались, то он очень просит прислать для «Красной нови».

Я пробуду в Москве до 7/VI, потом буду в конце июня, — хорошо бы прислать через меня, если же меня не будет — то непосредственно Ермилову (Москва, 17, Лаврушинский переулок 17/19, кв. 10 В. В. Ермилову).

Недавно у меня была ленинградская актриса (забыл ее фамилию). Она — чтица, готовит для чтения некоторые рассказы Ал. Ст., но репертком не разрешил ей читать их с эстрады. Она обратилась за помощью ко мне и к Фадееву. Я написал в репертком, и разрешение ей дали.

Сдал недавно в «Знамя» (московский журнал) рассказ, где есть несколько мыслей об Ал. Ст.