Томъ четвертый. Скитанія

Обширнѣе всего былъ земледѣльческій отдѣлъ выставки, гдѣ долгіе ряды витринъ были наполнены образцами зерновыхъ хлѣбовъ, бобовъ, коконовъ шелкопряда и т. п. Далѣе слѣдовалъ отдѣлъ тканей хлопчатобумажныхъ и шелковыхъ, отъ самыхъ простыхъ до чрезвычайно дорогихъ, украшенныхъ нѣжнымъ японскимъ рисункомъ съ неуловимыми переливами красокъ; дешевыя сукна, веревки и канаты, изъ пеньки и морской травы. Все это было сдѣлано въ провинціи Нарано, средоточіемъ которой служитъ г. Нійгата. Не менѣе богато былъ представленъ отдѣлъ рыболовства, съ безчисленными образцами сѣтей и моделями огромныхъ морскихъ лодокъ, судовъ и даже пароходовъ, употребляемыхъ для этой столь развитой въ Японіи промышленности. Общества рыбоводства выставили модели питомниковъ и сушильныхъ заводовъ, связки сушеной рыбы, морской капусты, образцы селедочнаго компоста. Однако, настоящимъ гвоздемъ выставки былъ художественный отдѣлъ, выставившій цѣлыя груды лакированныхъ, рѣзныхъ и литейныхъ произведеній съ тончайшею рѣзьбой, съ рельефными инкрустаціями изъ слоновой кости по черному дереву, съ артистическими матовыми узорами по вороненой стали.

Маленькіе смѣшные хороводы японскихъ обезьянъ, вырѣзанные съ поразительнымъ искусствомъ и правильностью, чередовались съ массивными фигурами ланей, волковъ, орловъ, вылитыхъ изъ темной бронзы, каждая изъ которыхъ была бы достойна помѣщенія въ любой художественный салонъ Европы, а здѣсь являлась только образчикомъ промышленнаго искусства. Рядомъ зала старинной живописи выставила несмѣтное богатство старинныхъ японскихъ картинъ на полотнѣ и на шелкѣ, которыя мѣнялись каждые пять дней, ибо для всѣхъ экспонатовъ не хватало мѣста. Слѣдующая зала была занята произведеніями современной живописи, среди которыхъ цѣннѣе всего были опять картины изъ жизни животныхъ. Особенно хороша была группа мартышекъ, сидящихъ въ вѣтвяхъ густого дерева. Разнообразная экспрессія обезьяньихъ лицъ была исполнена съ тонкостью и выразительностью, какая совершенно неуловима для воспріятія культурнаго художника городской Европы. Зато другая зала, почти исключительно наполненная портретами молодыхъ женщинъ въ свою очередь, свидѣтельствовала о подражаніи европейскому искусству, ибо японская національная живопись слишкомъ наивна и склонна къ подчеркиванію для точнаго воспроизведенія портретовъ. Новѣйшія работы этого рода, выставленныя здѣсь и нарисованныя уже по европейскимъ правиламъ, были довольно однообразны и очень тусклы. Лица имѣли одинаковыя выраженія, руки съ одинаковымъ жестомъ были сложены на груди или колѣняхъ. Очевидно, Японія можетъ остаться красивою, только оставаясь вѣрною сама себѣ. Къ художественному отдѣлу принадлежали также вышивки цвѣтными шелками и золотомъ, часто съ тончайшими рисунками, которые требовали многихъ мѣсяцевъ и даже лѣтъ кропотливой женской работы. Нѣкоторыя изъ вышивокъ, несмотря на общую дешевизну японскихъ произведеній, были оцѣнены въ нѣсколько сотъ рублей. Не нужно забывать, что всѣ эти вещи были произведены въ одной провинціи, величиной съ небольшую русскую губернію. Издѣлія изъ желѣза, ножи, топоры, различные инструменты тоже были обильно представлены. Отдѣльная зала была занята даже частями локомотивовъ и различныхъ машинъ, ибо въ провинціи Нарано имѣются два машиностроительныхь завода. Локомотивы, впрочемъ, были сдѣланы въ Токіо, но въ мастерскихъ Нійгата ихъ разбирали и собирали, а потому не вытерпѣли и все-таки помѣстили ихъ тоже на выставку.

Мистеръ Джеррисъ далъ мнѣ письмо къ одному изъ своихъ товарищей по духовному оружію, но его не оказалось въ городѣ. Мы, впрочемъ, не очень горевали и отъ миссіонера направились вмѣстѣ съ г. Тагіара къ директору мѣстной гимназіи, имя котораго мнѣ сказали на пароходѣ. По дорогѣ мы встрѣтили другого англійскаго миссіонера, но уже совсѣмъ другого типа. Это былъ худенькій человѣкъ, съ плохо выбритымъ лицомъ, въ поношенномъ нанковомъ сюртукѣ и грибообразной японской шляпѣ, обшитой холстомъ, чтобы придать ей болѣе европейскій видъ. Онъ сиротливо стоялъ на площади и раздавалъ прохожимъ маленькія духовныя брошюрки. Они брали съ равнодушнымъ видомъ, какъ листокъ рекламы отъ надоѣдливаго разносчика, потомъ комкали въ рукѣ и проходили мимо. Онъ очень обрадовался, когда мы подошли и заговорили съ нимъ по англійски.

— По крайней мѣрѣ, европейскую рѣчь услышалъ, — повторялъ онъ, — а то по-японски не понимаю ни слова, а живу съ японцами.

Онъ сообщилъ намъ, что принадлежитъ къ пресвитеріанской конгрегаціи и былъ первоначально посланъ на Филиппинскіе острова, но заболѣлъ желтой лихорадкой. Тогда для поправленія здоровья старшины послали его въ Японію.

— Нужно, однако, стараться зарабатывать себѣ духовный хлѣбъ, — прибавилъ онъ со вздохомъ.

— А вы не изъ арміи ли спасенія? — высказалъ я вслухъ мелькнувшую въ моей головѣ догадку…

Точно такія же фигуры, похожія на лакеевъ безъ мѣста, я видѣлъ въ С.-Франциско въ рядахъ этой почтенной арміи, когда они въ воскресные вечера проходили по городу съ распущенными знаменами, подъ грохотъ барабановъ и звонъ тамбуриновъ, обвѣшанныхъ бубенчиками.