Том, Дик и Дебби Харри

Впрочем, она ничего не имела против того, чтобы здесь остановиться. «Комптон Армз» — место знакомое, после закрытия довольно тихое, а главное, все лучше, чем ночевать у Ричарда или его родителей. Она пустила горячую воду, сполоснула стакан и набрала в него прохладной сладковатой воды. В пабе был водосборник, а дождевая вода в Комптоне всегда имела сладковатый привкус. А в Сиднее, подумала Бронте, один глоток воды из-под крана — и промывание желудка обеспечено.

Сердце все еще бешено стучало. Переключись на что-нибудь смешное, велела себе Бронте и принялась лихорадочно припоминать забавные сцены из «Сайнфилда»[19], но легче не стало.

Она зевнула, зажгла свет в комнате, потом в ванной и постаралась взять себя в руки. Самое гнусное в этом ночном кошмаре заключалось в том, что во сне ее словно парализовало. Если бы не ватные руки и ноги, можно было бы припустить что есть мочи, избежав мучительной смерти под копытами лошадей.

Она снова улеглась в кровать и пожалела, что не купила почитать чего — нибудь нормального вместо этой дурацкой книжонки. Шевелюра у Мунго Хайд — Винклера была прямо как у Майкла Джексона на заре его карьеры — такая же круглая и курчавая. К тому же одет он в пошлую гавайскую рубашку. Неужели кого-то может заинтересовать такая дребедень?

Над холмами Комптона вновь прогрохотал гром, и Бронте решила попробовать — все лучше, чем мучиться от бессонницы, прислушиваясь к стуку сердца, и пялиться в потолок на мотыльков. Она повернулась на бок и открыла четвертую главу под названием «Потусторонние контакты».

«На протяжении жизни каждый человек соприкасается с миром духов дважды, — прочла она. — Первый раз при рождении, второй — при смерти. Когда человек приходит на эту землю беззащитным младенцем, связь с потусторонним миром еще столь прочна, что с самых пеленок ребенок окружен заботой добрых духов, которые следят за его вступлением в новую жизнь».

Слово «пеленки» вывело Бронте из себя. К тому же она никак не могла забыть, что у автора самое что ни на есть дурацкое имя и самая кошмарная прическа на свете.

И все же перелистнула страницу:

«Перед смертью появление духов зачастую носит иной характер. Нередко старикам, заканчивающим свои дни в больничной палате, приписывают сумасшествие или слабоумие из-за так называемых видений умерших близких. Например, ни один врач не воспримет всерьез уверения пациента, будто у его койки стоит покойный дядюшка Джим. На самом деле дядюшка Джим просто — напросто явил себя умирающему, дабы забрать его в мир света. В подобных случаях появление духов свидетельствует о скорой смерти, которую надо приветствовать, а не страшиться, ибо смерть — это путь в новую жизнь».

Бронте тяжело вздохнула.

— Ну спасибо, Мунго! — пробормотала она, швырнув книгу на пол.

Теперь ей стало еще хуже. Дождь за окном хлестал вовсю, пригибая к земле стебли плюща. Даже с включенным светом у нее поползли мурашки по коже. Эту теорию — будто перед смертью человеку являются души умерших, чтобы забрать его с собой, — она и раньше слышала.

Все это до ужаса походило на правду, и Бронте припомнила вчерашний рейс, предложение Ричарда переписать завещание и того парня на заднем ряду, который уверял, что видел в проходе лошадь. А что за лошадь — угадайте с трех раз.

Она перевернулась на правый бок и поправила съехавшую на плечо ночную рубашку. О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи.

Она попыталась представить, от чего умирают сорокалетние женщины. От рака груди, наверное. Или в аварии. Или от сердечного приступа. Она пощупала складки на пояснице. Тут она — кандидат номер один. Вот прихватит прямо на собрании по поводу брошюры «Пятьдесят и один способ приготовить банан». С нее станется — даже умереть по-человечески не сумеет.

Самое неприятное, что смерть может наступить в любой момент. От этого никто не застрахован. Раньше ей это и в голову не приходило. Умудрилась дожить до сорока, совершенно не обременяя себя мыслями о кончине. Но сейчас смерть приобрела вполне реальные очертания, и встреча с Ангелом сыграла в этом не последнюю роль.

До чего же хрупка жизнь, подумала Бронте. Вот сейчас ударит молния — и на кровати останется обугленный труп. Или на обратном пути самолет все-таки разобьется. А где гарантия, что завтра Микки не понесет и не вышибет из нее дух?