Томъ седьмой. Духоборы въ Канаде. — Белая Арапія. — Искатели

Начетчики дѣйствительно являлись на диспутъ съ библіей подмышкой. Макарскій усердно старался отбивать у нихъ души, — особенно изъ новыхъ переселенцевъ. Въ домѣ его постоянно находился какой-нибудь юный пришелецъ изъ Кіева или Полтавщины. Макарскій призрѣвалъ и кормилъ его и все время усиленно няньчился съ нимъ, стараясь изгнать изъ его ума «цитаты» и замѣстить ихъ «измами». Но почва, воздѣланная начетчиками, туго поддавалась на «измы». Во концѣ концовъ Макарскій разочаровывался въ своемъ питомцѣ и отпускалъ его на всѣ четыре стороны. Мужовъ, котораго мы встрѣтили у крыльца, былъ именно изъ числа такихъ свѣжеуловленныхъ, но негодныхъ рыбъ, и, судя по нѣкоторымъ словамъ, брошеннымъ хозяиномъ, долженъ былъ скоро оставить его гостепріимную кровлю.

Съ русскими евреями, которыхъ въ Виннипегѣ довольно много, русско-польскій столяръ разговаривалъ еще безцеремоннѣе.

— Ты что цѣлуешь, дуракъ, въ «школѣ» своей? — спрашивалъ онъ ихъ. — Исписанный пергаментъ? Но пергаментъ сдѣланъ изъ телячьей кожи. Ты, значитъ, цѣлуешь теленка въ спину…

Однако съ польскими католиками аргументація Макарскаго едва не привела къ трагической развязкѣ въ самомъ началѣ его карьеры. Въ одинъ воскресный вечеръ нѣсколько польскихъ землекоповъ, предварительно нагрузившись въ кабакѣ, отправились расправляться съ недовѣркомъ. Они пришли къ жилищу Макарскаго и, не долго думая, достали револьверы и открыли пальбу по окнамъ. Осажденный вольтерьянецъ выскочилъ съ ружьемъ въ рукахъ, но выстрѣлъ его въ темнотѣ пропалъ даромъ. Зато онъ разбилъ прикладомъ голову самому смѣлому изъ нападавшихъ.

Поборники «телячьей кожи» дали съ своей стороны новый залпъ, и одна пуля ранила въ лицо госпожу Макарскую, которая тоже выскочила на выстрѣлы, и раздробила ей скуловую кость. Въ это время сосѣди сбѣжались на шумъ, и оппоненты вольтерьянца обратились въ бѣгство. Двое изъ нихъ, впрочемъ, были задержаны и отправлены въ тюрьму.

На другой день общественное мнѣніе Виннипега, до того времени довольно враждебное «русскому оратору», сразу обратилось на его сторону. Правовѣрные «оппоненты» напали ночью на сонное жилище и ранили женщину, которая была увезена въ больницу въ безсознательномъ состояніи. Двое арестованныхъ поляковъ были преданы суду. Другіе участники нападенія исчезли изъ города. Надо отдать справедливость Макарскому, что онъ сдѣлалъ все возможное для того, чтобы смягчить участь своихъ враговъ, и въ результатѣ одинъ изъ нихъ былъ приговоренъ къ годичному заключенію, а другой, контуженный прикладомъ вольтерьянца, просто отпущенъ съ совѣтомъ убираться по-добру, по-здорову изъ Виннипега.

Черезъ четыре дня Макарскій публично объявилъ удивленнымъ жителямъ, что вызываетъ католическихъ ксендзовъ на открытый диспутъ. Въ это время онъ уже хорошо говорилъ на простонародномъ англійскомъ языкѣ и положилъ начало своей ораторской славѣ. Рѣчь его была коротка и выразительна.

— Вы, богатые и жирные ксендзы, — сказалъ онъ, — почему вы называетесь христіане? Нашъ Панъ, Іезусъ Христъ, былъ бѣдный плотникъ, такъ само, какъ я. Но только Онъ работалъ долотомъ и сѣкирой, а я таскаю на спинѣ мѣшокъ съ инструментами на 25 долларовъ, и спина моя болитъ…

Черезъ нѣсколько времени Макарскій основалъ свое общество, которое скоро пріобрѣло съ полсотни членовъ самаго пестраго національнаго состава. Я видѣлъ протоколы засѣданій, — они напоминаютъ вавилонское столпотвореніе. Нѣкоторые листы написаны по-польски, другіе по-русински польскими буквами и по-русински же кириллицей; иные составлены даже по-исландски, ибо, къ слову сказать, въ западной Канадѣ много переселенцевъ изъ Исландіи. Наконецъ, одно имя читается Мустафа-Бей Шишмановскій.