Томъ шестой. За океаномъ

— Вы думаете, что я помѣшанный, — продолжалъ онъ, — а я совсѣмъ здоровый. Развѣ вы сами сумасшедшая! — прибавилъ онъ, повысивъ голосъ.

Дѣвушка отступила назадъ, съ ужасомъ глядя на его измѣнившееся лицо.

— Пойдемте! — Воробейчикъ измѣнилъ свой тонъ къ лучшему также внезапно. — Я только пошутилъ.

Блацкій, высокій еврей съ рыжей бородой и въ рваномъ люстриновомъ пиджакѣ, поднялся изъ-за стола и вышелъ навстрѣчу инженеру и его спутницѣ.

— Дайте работу этой дѣвушкѣ, слышите! — сказалъ Воробейчикъ безъ обиняковъ. — Она только что пріѣхала изъ Россіи!..

— Для васъ, инженеръ, — сказалъ Блацкій съ заискивающей улыбкой, — я найду!

— А почемъ? — спросилъ инженеръ.

— Для перваго раза полтора доллара, — сказалъ Блацкій съ невиннымъ видомъ.

— Въ недѣлю или въ день? — спросилъ инженеръ насмѣшливо.

— Вы все шутите! — возразилъ Блацкій почти подобострастно.

— Скверно! — сказалъ инженеръ злымъ тономъ.

— Послушайте, — обратился онъ къ дѣвушкѣ:— вы непремѣнно хотите наняться къ этому живодеру?

Онъ говорилъ спокойно, но такимъ тономъ, какъ будто Блацкаго не было въ комнатѣ.

— А къ кому же еще? — сказала Баскина уныло. Она выпила утромъ стаканъ молока и теперь чувствовала усталость и голодъ.

— Знаете что? — началъ инженеръ: — я васъ пошлю къ Ахіезеру на новую фабрику. Она должна скоро открыться. Я вамъ дамъ записку къ агенту; имъ, должно быть, нужны рабочія руки. Это на другомъ концѣ улицы, — пойдемте, я вамъ покажу!..

Онъ, очевидно, хотѣлъ загладить любезностью недавній припадокъ своей подозрительности.

Онъ вывелъ Баскину изъ мастерской и показалъ ей дорогу. Ей пришлось идти назадъ мимо всѣхъ Ноксвильскихъ фабрикъ. Теперь на улицѣ почти никого не было видно. Рабочіе ульи поглотили свое населеніе и должны были выпустить его только около полудня для торопливаго завтрака. Навстрѣчу Баскиной попалась повозка мелочного лавочника, нагруженная какими-то бочками и ящиками. Нѣсколько ребятишекъ копались въ канавѣ. Традиціонная еврейская коза медленно прошлась по улицѣ, остановилась у той же канавы и принялась щипать траву. Баскина снова почувствовала себя въ обстановкѣ Ямки изъ-подъ Бытоміра.

Вновь открывавшаяся фабрика должна была заняться приготовленіемъ рубашекъ. Новый корпусъ для нея былъ совсѣмъ отстроенъ, но работы еще не начинались. Фабрика была затѣяна на широкую ногу и поставила двѣсти швейныхъ машинъ. Она должна была занять триста рабочихъ и сразу сравняться съ Блюменталемъ. Две партіи рабочихъ уже были привезены изъ Нью-Іорка, и новый контингентъ усердно подбирался среди неудачниковъ еврейскаго квартала. Въ Ноксвилѣ для нихъ не было квартиръ. Агентъ, устраивавшій фабрику, занялъ нѣсколько пустыхъ домовъ, принадлежащихъ комитету, и превратилъ ихъ въ временныя казармы, ибо американскіе обычаи не одобряютъ постройки бараковъ около населеннаго города.

Помѣщенія въ домахъ было мало. Они были такъ переполнены народомъ, что многіе предпочли размѣститься на крылечкахъ и даже на землѣ возлѣ домовъ, — благо на дворѣ было такъ тепло и свѣтло. Двери были широко открыты, и Баскина увидѣла груды котомокъ, сваленныя на полу и имѣвшія всѣ характерныя черты еврейскихъ бебеховъ. Тутъ были пухлыя перины съ широкими пятнами на наволочкахъ, какая-то рухлядь, замотанная простынями и опутанная обрывками веревокъ. Веревки перекрещивались по всѣмъ направленіямъ и были повсюду связаны между собою такъ называемымъ еврейскимъ узломъ, который замѣчателенъ тѣмъ, что, въ случаѣ нужды, его нельзя развязать даже зубами, зато въ критическія минуты онъ распускается самопроизвольно, выпуская потроха своихъ связокъ во всѣ стороны.

Большая часть этихъ рабочихъ были зеленые эмигранты, какъ Баскина. Многіе изъ нихъ были очень грязны. На крыльцѣ перваго дома какая-то костлявая старуха въ черномъ парикѣ прилежно искала вшей въ головѣ своей сосѣдки, склонившей къ ней на колѣни руно рыжихъ, нечесаныхъ и всклоченныхъ волосъ.

Агентъ стоялъ тутъ же передъ крыльцомъ.

— Хорошо, мы васъ возьмемъ! — сказалъ онъ, прочитавъ записку инженера. — Что вы умѣете? Хотите шить на машинѣ?

— Я шила на машинѣ въ Россіи!.. — сказала Баскина, и даже сердце у нея замерло. Агентъ имѣлъ сосредоточенно дѣловой видъ, и несмотря на свою неопытность, она поняла, что инженеръ послалъ ее въ настоящее мѣсто и что здѣсь найдется для нея работа.

— Если хотите, мы васъ поставимъ къ машинѣ! — сказалъ агентъ. — А жалованья сколько? Хотите семь долларовъ?

— Хорошо! — поспѣшно сказала Баскина. Въ послѣднемъ мѣстѣ ей предлагали полтора доллара, и даже хвастливый Коганъ посулилъ только пять долларовъ въ недѣлю.

— Есть у васъ квартира? — торопливо спрашивалъ агентъ. — У насъ нѣтъ мѣста, — предупредилъ онъ и тотчасъ же прибавилъ: — Если хотите, можете ночевать!

Баскина посмотрѣла на женскую группу на крыльцѣ и поспѣшила отказаться отъ предлагаемаго ночлега.

— Есть ли у васъ деньги? — продолжалъ агентъ. — Я могу вамъ дать за одну недѣлю впередъ.

Онъ вынулъ изъ кармана нѣсколько смятыхъ зеленыхъ бумажекъ.

— Напишите расписку! — прибавилъ онъ, подавая дѣвушкѣ клочекъ бумаги и неистощимое перо съ золотымъ остріемъ.