Том Сойер за границей

почувствовали, что нас совсем разморило от усталости, и не успел я

оглянуться, как мы все уже спали.

ГЛАВА III ТОМ ОБЪЯСНЯЕТ

  Заснули мы часа в четыре, а проснулись около восьми. Профессор угрюмо

сидел на корме. Он дал нам поесть, но велел оставаться на носу и не

заходить дальше середины лодки.

  Если человек был очень голоден, а потом вдруг наелся до отвала, то все

сразу выглядит куда лучше, чем прежде, и на душе у него как-то легче

становится, даже если он летит на воздушном шаре с гением. Мы даже

разговаривать начали.

  Меня очень беспокоил один вопрос, и в конце концов я сказал:

  - Том, мы ведь на восток летели?

  - На восток.

  - А с какой скоростью?

  - Ты же слышал, что профессор говорил, когда он тут бесновался. Он сказал,

что иногда мы летим со скоростью пятьдесят миль в час, иногда девяносто,

иногда сто, а если поднимется сильный ветер, скорость может достичь

трехсот миль в час. Когда нам понадобится ветер, да к тому же попутный, мы

должны подняться повыше или спуститься пониже - только и всего.

  - Так я и думал. Профессор соврал.

  - Как так?

  - Да так. Если б мы летели с такой скоростью, мы бы уже давно пролетели

Иллинойс, верно?

  - Верно.

  - Ну вот, а мы его еще не пролетели.

  - А ты почем знаешь?

  - Я по цвету узнал. Мы все еще находимся над Иллинойсом. Сам можешь

убедиться, что Индианы пока не видно.

  - Что с тобой, Гек? Уж не спятил ли ты? Разве можно штаты по цвету

узнавать?

  - Можно.

  - Да при чем же тут цвет?

  - При том! Иллинойс зеленый, а Индиана розовая. Ну-ка, покажи мне внизу

что-нибудь розовое, если можешь. Нет, сэр, тут все зеленое.

  - Индиана розовая? Что за чушь!

  - Вовсе это не чушь, я сам видел на карте, что она розовая.

  В жизни я еще не видывал, чтобы человек так возмущался.

  - Знаешь, Гек Финн, - говорит он мне, - если б я был таким остолопом, как

ты, я бы давно уже за борт прыгнул. Он на карте видел! Да неужто ты

воображаешь, что каждый штат в природе такого же цвета, как на карте?

  - Скажи-ка, Том Сойер, для чего, по-твоему, существует карта? Ведь она

сообщает нам о фактах?

  - Разумеется.

  - Ну, а как же она может сообщать нам о фактах, если она все врет?

  - Ох ты, болван несчастный! Ничего она не врет.

  - Нет, врет!

  - Нет, не врет!

  - Ну ладно, если она не врет, тогда, значит, все штаты разного цвета. Что

ты на это скажешь, Том Сойер?

  Том видит, что он попал впросак, и Джим тоже это видит. Признаться, очень

я обрадовался, потому что нелегко взять верх над Томом Сойером. Джим

хлопнул себя по ляжке и говорит:

  - Вот это здорово! Ничего не поделаешь, масса Том, заткнул он вас за пояс,

что верно, то верно. - Тут он снова хлопает себя по ляжке и добавляет: -

Ну до чего здорово!

  Никогда я так не радовался. А ведь я вовсе не думал говорить что-нибудь

умное - оно у меня само вырвалось. Я болтал, что в голову придет, и не

думал ни о чем таком, как вдруг оно возьми да и выговорись. Они вовсе

этого не ожидали, да я и сам тоже. Как будто человек жевал себе потихоньку

кусок кукурузной лепешки, ни о чем не думая, и вдруг ему на зуб попадается

алмаз. В первую минуту он обязательно подумает, что это просто камешек

какой-нибудь, и до тех пор не догадается, что это алмаз, покуда не вытащит

его изо рта, не счистит с него песок, крошки и прочую дрянь и не посмотрит

на него. И как же он тут удивится, да и как обрадуется! Ну и, конечно, он

будет страшно гордиться своей находкой, хотя, если как следует

разобраться, то ясно, что особой заслуги тут нет, - ведь не занимался же

он специально розысками алмазов. Подумайте немножко - и сами увидите, в

чем тут разница.

  Понимаете, такая случайная находка - это ерунда. Вот если вы его

специально искали - тогда совсем другое дело. В такой кукурузной лепешке

всякий нашел бы алмаз, но ведь и не всякому такая лепешка попадается. Вот

в чем заслуга того парня, и вот в чем моя заслуга. Я вовсе не хочу

сказать, что я какой-нибудь особенный человек; навряд ли мне бы это еще

раз удалось, но в тот раз мне это удалось - вот и все, что я хочу сказать.

И я совсем не подозревал, что способен на такую штуку, и совсем не думал о

ней, даже и не пытался, - все равно как вот вы сейчас. Сидел я совсем

тихо, тише воды, ниже травы - и вдруг ни с того ни с сего оно у меня

вырывается.

  Я часто вспоминаю об этом случае и отлично помню все, что было вокруг, -

как будто оно произошло неделю назад. Я и сейчас все это перед собой вижу:

привольные поля, леса и озера на сотни миль кругом протянулись, города и

поселки тут и там мелькают, профессор сидит за столом, склонившись над

картой, а на снастях Томова шапка трепыхается - он ее туда на просушку

повесил. А особенно запомнилась мне одна птичка - футах в десяти от нас.

Она летела с нами в одну сторону и изо всех сил старалась не отстать, а мы

ее все время обгоняли; да еще поезд, там внизу, - он тоже все гнался за

нами: извивается между деревьями и фермами и знай себе выпускает из трубы

длинную ленту черного дыма. А иногда из трубы вырывалось маленькое белое

облачко, - ты уж давно позабыл о нем, как вдруг - чу! - до тебя еле-еле

доносится коротенький, слабенький вздох... Да ведь это же паровозный