Том Уэйтс: Невиновны во сне: Интервью / Сост. М. Монтандон

Д: Так, пепельница, пепельница... Вообще-то нету... Знаешь, что... возьми... возьми стакан, ладно? Стряхивай сюда. Ну как? Нормально?

Т.: Да-да, хорошо, спасибо.

Д.: Просто на всякий случай, убедиться, что все в порядке.

Т.: Мне вполне удобно.

Д.: Как давно... (Том стряхивает пепел мимо стакана.) О, да ты снайпер. Ничего. Всякое бывает. Как давно ты в Австралии?

Т.: Прилетел вчера вечером. Самолет из Парижа, почти двадцать два часа. Классный перелет.

Д.: Что же ты делал двадцать два часа в самолете? Есть чем себя занять?

Т.: Ну, там крутят фильмы, больше их нигде особо не смотрят, а в самолете в самый раз. (Прикуривает новую сигарету.)

Д.: Я бы зажег тебе огонь, это обязанность хозяина — подносить гостю зажигалку, но ты, похоже, и сам прекрасно справляешься. Нашли там пепельницу?

Т.: Да, нормально. (С этого момента Том смотрит в пол между креслами.)

Д.: Ты сунул туда бычок? (Смеется.) Как давно ты поешь?

Т.: Прости, не слышу?

Д.: Я спросил, как давно ты поешь. (Они ерзают в креслах, пододвигаясь поближе. Тому, похоже, не очень хорошо слышно.) Ну вот, теперь я здесь и буду брать у тебя интервью. Я никуда не денусь. (Помощник приносит Дону пепельницу.) Вот, держи.

Т.: Да у тебя, я смотрю, все схвачено.

Д.: А то! Проси, Том, что хочешь, мы пошлем специального человека, и он все достанет.

Т.: Христа!

Д.: Я... эх, мы думали об этом, только денег не хватило. Непонятно, кому звонить насчет ангажемента. Не тот агент попался. (Том опять заглядывает между креслами.) Что там такого интересного?

Т.: (Том поводит рукой. Как будто хочет сказать «никому не говори».)

Д.: Поехали дальше. Мне сказали, вокруг тебя сложился целый культ. Ты... ты согласен с таким выражением?

Т.: Моя популярность неуклонно растет по всей территории межконтинентальных Соединенных Штатов, Японии и... э-э... по Европе я тоже много катаюсь. Вообще, не так уж плохо.

Д.: Мне сказали, ты открыл в Ирландии новый рынок сбыта. Это правда?

Т.: Я играл в Дублине. Хорошо, что там тоже все хорошо... прошло.

Д.: Ты похож на лепрекона, — еще бы не хорошо!

Т.: Ну, в Филадельфии тоже неплохо. (Усмехается. Стряхивает с сигареты пепел, тот попадает на Дона.) Извини. Я себя чувствую, как в гостях у бабушки. (Он говорит в стоящий между ними микрофон — последние несколько минут сгибаясь все ниже и ниже.)

Д.: Я не буду счищать. Как бы ты назвал свою музыку, свой музыкальный стиль? На что это больше всего похоже? Это все твое или ты поешь чужие песни тоже?

Т.: Иногда я делаю чьи-то кавер-версии, но вообще предпочитаю сам на все посмотреть и все рассказать.

Д.: А для какой аудитории ты работаешь? Есть ли возрастные рамки? Или для всех подряд?

Т.: Что-то ты вспотел, Дон. (Дон вытирает лоб.)

Д.: Да-да... Ты бы на моем месте тоже вспотел! Мне бы эту программу неделей позже. Вопрос номер пять. (Смотрит в сценарий: аплодисменты. Том курит.) Я... (Кашляет, отгоняет рукой дым.) Еще десять минут — и у нас тут начнется индейский налет!

Т.: Тебя в Австралии знают?

Д. (кивает): И теперь ты знаешь почему! В двадцать девять лет...

Т.: Спасибо!

Д.: Тебе же двадцать девять?

Т.: Вообще-то да.

Д.: Что ж, в двадцать девять... (Дон наклоняется поближе. Том, наоборот, выпрямляется.) Господи, наконец-то ты распрямился! Извини, я не в прямом смысле. (Изображает чревовещателя.) Ну, как дела, Том? (Другим голосом.) Хорошо, спасибо, все в порядке! (Опять своим.) В двадцать девять лет ты пишешь обо всем, через что тебе пришлось пройти, обо всех этих босяцких...

Т.: Ты читаешь по бумажке!

Д.: Нет, что ты!

Т.: Нет, читаешь. Там так и написано — «босяцких».

Д.: А, да ладно, не будем об этом. Тебе не нравится вопрос? Ручка у тебя есть? Дайте мне, пожалуйста, ручку. (Помощник приносит Дону ручку.) Давай пройдем по списку, Том. Ты мне скажешь, какие вопросы тебе подходят, а я их буду задавать. Как давно ты поешь? Или ты уже об этом говорил?

Т.: Я почти семь лет в дороге, сплошные концерты.

Д.: Семь лет. Так и запишем. (Пишет.) Семь лет. Как можно с таким голосом решиться стать певцом и добиться успеха?

Т.: У меня был выбор — либо шоу-бизнес, либо кондиционеры и холодильники.

Д.: Ага. А как насчет ранних влияний? Кто повлиял на тебя и твою музыку?

Т.: Род Стайгер[72] мне нравится.

Д.: Минуточку, минуточку! Род Стайгер? Ладно...

Т.: Род Стайгер.

Д.: У меня есть все их альбомы.

Т.: Я... э-э... А еще мне нравится Лорд Бакли. Ленни Брюс[73]...

Д.: Лорд Бакли! Конец света! Никто не знает, кто такой Лорд...

Т.: Ты знаешь, кто такой Лорд Бакли!

Д.: Да. Но давай лучше не будем здесь о нем. Теперь начинается самое интересное. Перейдем к твоей актерской карьере.

Т.: Гм.

Д.: Неужели забыл? Актерская карьера? (Машет на Тома рукой.) Да ну? У нас есть фрагмент с Сильвестром Сталлоне. Ты знаешь Сильвестра Сталлоне? Здоровый такой. (Машет кулаками, как в боксе.)

Т.: Сейчас вспомню. (Тоже машет кулаками.)

Д.: Сильвестр Сталлоне снял фильм «Схватка в раю», а ты в нем сыграл.

Т.: Точно.

Д.: Тебе понравилось сниматься в кино?

Т.: А то! Пять недель работы над тремя строчками диалога. Интересно было заглянуть в потроха киноиндустрии.