Том второй. Лирика, повести в стихах, сатира, пьесы

На неизвестном полустанке,
От побережья невдали,
К нам в поезд финские цыганки
Июньским вечером вошли.

Хоть волосы их были русы,

Цыганок выдавала речь
Да в три ряда цветные бусы
И шали, спущенные с плеч.

Блестя цепочками, серьгами

И споря пестротой рубах,
За ними следом шли цыгане
С кривыми трубками в зубах.

С цыганской свадьбы иль с гулянки

Пришла их вольная семья.
Шуршали юбками цыганки,
Дымили трубками мужья.

Водил смычком по скрипке старой

Цыган поджарый и седой,
И вторила ему гитара
В руках цыганки молодой.

А было это ночью белой,

Когда земля не знает сна.
В одном окне заря алела,
В другом окне плыла луна.

И в этот вечер полнолунья,

В цыганский вечер, забрели
В вагон гадалки и плясуньи
Из древней сказочной земли.

Полынью пахло, пахло мятой,

Влетал к нам ветер с двух сторон,
И полевого аромата
Был полон дачный наш вагон. 

* * *

Не знаю, когда прилетел соловей,
Не знаю, где был он зимой,
Но полночь наполнил он песней своей,
Когда воротился домой.

Весь мир соловьиною песней прошит:

То слышится где-то свирель,
То что-то рокочет, журчит и стучит
И вновь рассыпается в трель.

Так четок и чист этот голос ночной,

И все же при нем тишина
Для нас остается немой тишиной,
Хоть множества звуков полна.

Еще не раскрылся березовый лист

И дует сырой ветерок,
Но в холоде ночи ликующий свист
Мы слышим в назначенный срок.

Ты издали дробь соловья улови —

И долго не сможешь уснуть.
Как будто счастливой тревогой любви
Опять переполнена грудь.

Тебе вспоминается северный сад,

Где ночью продрог ты не раз,
Тебе вспоминается пристальный взгляд
Любимых и любящих глаз.

Находят и в теплых краях соловьи

Над лавром и розой приют.
Но в тысячу раз мне милее свои,
Что в холоде вешнем поют.

Не знаю, когда прилетел соловей,

Не знаю, где был он зимой,
Но полночь наполнил он песней своей,
Когда воротился домой. 

Дом в лесу

Где вплотную, высок и суров,
Подступает к дороге бор, —
Ты увидишь сквозь строй стволов,
Словно в озере, дом и двор.

Так и тянет к себе и зовет

Теплым дымом домашний кров.
Не твоя ли здесь юность живет
За тремя рядами стволов? 

* * *

Сколько раз пытался я ускорить
Время, что несло меня вперед,
Подхлестнуть, вспугнуть его, пришпорить,
Чтобы слышать, как оно идет.

А теперь неторопливо еду,

Но зато я слышу каждый шаг,
Слышу, как дубы ведут беседу,
Как лесной ручей бежит в овраг.

Жизнь идет не медленней, но тише,

Потому что лес вечерний тих,
И прощальный шум ветвей я слышу
Без тебя — один за нас двоих. 

* * *