Томек на тропе войны

Для большинства европейцев индеец — это житель равнинных прерий между Скалистыми горами и рекой Миссисипи. Потому что как раз эти индейцы, благодаря своей численности и героическим подвигам, больше других врезались в память белых. Так что часто европейцы всех индейцев считают похожими на них[29].

В Аризоне и Нью-Мексико, где находился Томек, обитали три группы индейцев: оседлые пуэбло, кочевые апачи и навахо. Все они теперь живут в той же самой местности, где их впервые обнаружили испанцы во время своих экспедиций.

В противоположность мирным пуэбло, которые занимались земледелием и жили в каменных селениях, построенных на возвышенностях, апачи и навахо промышляли охотой и собиранием диких ягод. Кроме того, эти воинственные племена пополняли свои запасы грабежом мирных трудолюбивых соседей. Когда мексиканцы захватили южную часть Северной Америки, апачи и навахо начали жестокую борьбу с мексиканскими колонистами, приносившую им богатую добычу. После того как Аризона и Нью-Мексико были поглощены Соединенными Штатами, оба племени вступили на тропу войны против американцев, которые бесцеремонно забирали лучшие земли. Апачи и навахо с особой решимостью противились заключению их в резервации, с необыкновенным мужеством борясь за свою свободу. Случалось иногда, что несколько апачей держали в страхе целые поселения колонизаторов. Нельзя удивляться ожесточенной борьбе краснокожих, ведь всякое ограничение свободного кочевья по прерии означало для них конец привычного образа жизни, который они вели на протяжении многих веков.

Заключение в резервации вызвало у апачей и навахо голод и невероятные лишения. Поэтому время от времени среди них возникали недовольство, смуты и восстания.

Теперь Томек своими глазами увидел бедственное положение индейцев. Апачи, как и прежде, в основном жили в полукруглых жилищах, а навахо — в чем-то напоминающем домики, которые они называли «хоган». Строился хоган так: стены складывали из бревен в форме шестиугольника, сверху — концами к центру — настилали балками потолок, оставляя небольшое отверстие для дымохода. Стропила покрывали толстым слоем адобы, то есть саманного кирпича[30]. Некоторые навахо довольствовались летом жилищем, состоявшим из одной сплетенной из травы или кирпичной стены, защищающей от ветра. Только немногие, принадлежавшие к старейшинам племени, строили настоящие типи, покрытые, как в старину, хорошо выделанными бизоньими шкурами.

Скот у обитателей резервации был убогий. Немного рогатого скота паслось на скудной траве. Зато совсем неплохо выглядел небольшой табун мустангов. Лошади, по словам Красного Орла, были гордостью его племени. Видно было, что прежние воины больше всего заботятся о своих скакунах.

После того как Томек достаточно насмотрелся на жилища, на мужчин, праздно валяющихся в тени, и на женщин, выполняющих всю хозяйственную работу, Красный Орел привел его в самое большое в резервации типи. Томек сразу догадался, что это жилище вождя.

Типи было куда больше других, а на его верхушке развевался флаг Соединенных Штатов.

В центре типи горел костер, обложенный камнями. В подвешенном над ним котелке варилось мясо. Под сводом шатра клубились серые облачка дыма и пара. Немногочисленная глиняная посуда, ружья, патронташи, луки, колчаны с оперенными стрелами, кожаные круглые щиты и томагавки лежали на деревянных козлах.

На шкурах бизонов и оленей или на цветистых одеялах сидели старейшины племени. Чуть в стороне стояла тренога, к которой были подвешены мешочек со снадобьем и трубкой, головной убор, богато украшенный орлиными перьями, и связки человеческих скальпов. Рядом с треногой сидел вождь племени Зоркий Глаз, которого звали так потому, что у него была подзорная труба.

При виде скальпов Томек слегка насторожился, но вождь Зоркий Глаз встал и важно протянул ему правую руку. Затем Томек поздоровался с остальными индейцами. Их звали Старый Бизон, Сломанный Томагавк и Хитрый Лис. Они сидели полукругом, лицом к входу справа от вождя. Зоркий Глаз пригласил гостя сесть слева от него, желая этим подчеркнуть почетный прием. Рядом с Томеком скромно примостился Красный Орел. Томек при виде этого несколько удивился, так как помнил слова друга о том, что тот еще слишком молод, чтобы разговаривать со старейшинами.

После длительного молчания вождь Зоркий Глаз сказал:

— Старейшины нашего племени хотят заключить дружбу с молодым бледнолицым братом, который за один день совершил два героических подвига. Немногие из опытных воинов могли бы совершить это.

Томек кашлянул, смущенный похвалой старого вождя, и ответил:

— Я не знаю, о каких поступках говорит вождь Зоркий Глаз.