Томек у истоков Амазонки

Габоку подчинился приказанию белого друга кубео. Вернулся домой и женился, а теперь приходят белые друзья Смуги и говорят: ты, Габоку, смелый человек, ты умеешь выследить в лесу зверя и человека, иди с нами искать сеньора Смугу. Что должен сделать Габоку? Индеец не оставляет друга в опасности. Совет старших решил: Габоку пойдет в поход вместе с белыми друзьями Смуги, и другие кубео тоже пойдут. Кубео хотят видеть у себя друга индейцев, Смугу.

Обрадованный Томек произнес длинную торжественную речь, в которой от имени Смуги поблагодарил кубео за готовность помочь в поисках друга. После него говорил Уилсон. Заключительное слово сказал Габоку. Оказалось, что жена Габоку решила идти в экспедицию вместе с мужем. Томек и Новицкий обрадовались этому решению, потому что молодая индианка могла стать неоценимой помощницей Салли и Наташе, не очень привычным к путешествиям по диким краям.

После обмена речами стороны начали обсуждать размеры вознаграждения, которое будет выплачено кубео, участвующим в походе. Торг продолжался до обеда и закончился приглашением белых друзей на прощальный пир на закате следующего дня.

XVI. Прощальный пир

Белые гости с удовольствием приняли участие в подготовке к торжеству. Капитан Новицкий отправился вместе с Габоку на охоту, а Уилсон на лодке поехал ловить рыбу. Томек остался в деревушке стеречь имущество экспедиции, сложенное в палатке.

По словам Уилсона, понятие о собственности у кубео во многом отличалось от обычаев белых. Вообще говоря, у кубео было три вида собственности. Итак, например, предметы, сделанные старейшиной рода или его женой для общего потребления, считались собственностью всего рода. К таким предметам принадлежали большая лодка, рассчитанная на несколько десятков человек, большие сосуды для хранения чичи, печи для маниока, пресс для сахарного тростника и скамьи для гостей. Некоторые предметы, например музыкальные инструменты и ритуальные принадлежности, хотя и считались собственностью всего клана, но находились в постоянном употреблении у конкретных людей.

В то же время предметы домашнего обихода, лодки, оружие, украшения, одежда и товары, приобретенные у европейцев, считались личной собственностью владельца. Кроме того, кубео не особенно стеснялись одолжить у других их личную собственность, даже не спрашивая согласия. Поэтому Томек должен был остаться в палатке, чтобы индейцы не растащили имущество экспедиции.

Впрочем, Томек не жаловался на необходимость вынужденного пребывания в деревушке кубео. Воспользовавшись благоприятным случаем, он решил ознакомиться с бытом и обычаями индейцев кубео. С этнографической точки зрения бассейны Амазонки и Ориноко все еще оставались неизученными. Об обитателях низменных саванн и тропических лесов Южной Америки почти ничего не было известно. Кроме того, многие совершенно неведомые племена постепенно вымирали. Некоторые оставляли насиженные места и, объединившись с другими, теряли свои отличительные особенности. Многочисленные реки облегчали первобытным жителям лесов далекие путешествия. Поэтому на огромной площади бассейна Амазонки можно было встретиться с разнообразными обычаями и языками, родина которых зачастую находилась очень далеко. Жители лесов, индейцы, везде находили похожий климат, флору и фауну. Везде можно было вести привычный им образ жизни: лесной и речной. Легкость переездов с места на место на лодках по рекам и протокам, похожие условия существования образовали фундамент, на котором вырастала культура всех жителей бассейна Амазонки, причем широко распространенные одинаковые способы посадки маниока и шаманизм придавали этой культуре единый характер.

Томек отдавал себе отчет в том, что редко кто из европейцев может непосредственно наблюдать жизнь индейцев кубео, и потому охотно вел наблюдения. Он, например, сразу заметил, что родители относились к дочерям и сыновьям по-разному.

Все матери считали своих дочерей чем-то вроде прислуги. По утрам дочери шли на маниоковое поле, где все время находились под неусыпным надзором матерей. Вернувшись с поля, девушки обязаны были помогать матерям в домашних работах.

Сыновья были любимцами матерей. Мальчики от шести до пятнадцати лет были организованы в группы; каждая из них выбирала своего вождя. Под его предводительством они целыми днями играли на площади у малоки. Ходили на ходулях, выплетали из пальмовых волокон «змей», которые хватали за палец. Ватаги ребят сами добывали себе пропитание, купались в реке, бродили по лесу. Иногда они принимали участие в танцах и пении и даже в обрядах взрослых мужчин. Родители никогда не наказывали детей за шалости или потерю вещей, потому что гнев у кубео считался признаком плохого воспитания.