Томек в стране фараонов

Мне было известно, что эта похожая на аиста птица обитает в Африке, но на севере и юге континента ее не встретишь. Почему, обращаясь ко мне, они повторяли название этой птицы? Пока что я не стал ничего выяснять, да у меня и не получалось общения с этими всадниками. Обращались они со мной весьма уважительно, делились едой. Но уж и скудна она была! Верблюжье молоко да финики. С ощущением их вкуса на губах я и вступил в самое необычайное в своей жизни приключение.

Караван

Минуло несколько дней, мы двигались на запад. Уже близился вечер, когда мои спасители вдруг остановились и принялись жестикулировать, на что-то показывать, взволнованно что-то говорить. Вдали, на фоне гаснущего дня и желтых песков, появились темные движущиеся пятна. Это был караван.

Караван. Что это за необыкновенное зрелище! Сотни верблюдов, десятки людей, товары, шатры… Караван стал на ночлег. Мы подъехали к самому красивому шатру, остановились перед ним. Мои спутники спешились, быстро переоделись в полосатые, голубые, открытые с боков длинные и широкие туники, которые они называли гандурами. Весьма тщательно закрыли лица. По их поведению я догадался, что в роскошном шатре обитает какая-то важная персона. Так оно и оказалось. Но… вы только послушайте! Ни за что не поверите! Из шатра вышла молодая, красивая женщина. Я тут же понял, что это она ведет караван. Как же я жалел, что со мной нет Новицкого, это ведь Тадек всегда нравился женщинам. Может быть, нас бы благодаря тебе и выпустили?

Тем временем началась церемония приветствий. Я не преувеличу, если скажу, что она длилась не меньше часа. Я заметил, что некоторые фразы повторялись не один раз. Позднее мне довелось узнать, что обмен любезностями и различными сведениями повторяется десятикратно. Поскольку я помнил, отец, что ты любишь собирать любопытные данные об обычаях разных народов, я постарался уяснить содержание приветствий. Выглядело это примерно так:

– Здравствуй, – начали мои спутники.

– Здравствуйте! – ответила женщина.

– Приветствуем тебя.

– И я вас приветствую!

– Как проходит путешествие?

– Хорошо! А у вас как?

– Все в порядке? Как твои люди?

– Милостью Аллаха все здоровы.

– Хвала ему! – отвечали спутники. – А много ли молока у верблюдов? – продолжали они задавать вежливые вопросы.

– Слишком мало!

– Пальмы хорошо плодоносят?

– Неплохо.

– Когда в последний раз шел дождь?

Это, по моему мнению, самый важный в пустыне вопрос.

– Не припомню. Везде сушь, – ответила женщина.

И так по кругу много раз. В конце приветствий мои спутники сказали женщине:

– Пусть Аллах продлит твою жизнь.

– А вас он пусть благословит в детях.

– Пусть Аллах осветит нам дорогу. – Так закончилась эта необычная церемония.

Я чувствовал себя круглым дураком. Наконец женщина посмотрела на меня, смерила меня внимательным взглядом с ног до головы. Я тоже не спускал с нее глаз. Так мы долго смотрели друг на друга… Она начала говорить, и снова я услышал, как повторяется слово «марабу». Разумеется, я ничего не понимал. Она позвала какого-то юнца, тот знал язык, да только французский. Он взял меня в свой шатер, перед которым горел небольшой, но яркий костер. Он готовил на нем чай.

Должен признаться, что я начал терять терпение, поскольку был вынужден участвовать в новой церемонии. Как он священнодействовал, готовя чай! А я сидел как на раскаленных угольях, пока он тысячу раз переливал настой из кружки в кружку. Он лил его с довольно большой высоты, но не пролил ни капли. И при этом молчал. Совсем выйдя из себя, я попробовал его прервать, но он даже не обратил на меня внимания. Все тянулось очень долго, пока он не решил, что чай готов, разлил его в две кружки, открыл свое голубое лицо и подал мне кружку.

Чай был крепчайшим! Я не преувеличу, если скажу, что обычный чай ударил мне в голову. К счастью, я его все-таки выпил. Отказ, как я узнал позднее, стал бы смертельной обидой. Мне также объяснили, что от первой, самой крепкой заварки можно отказаться. Женщины и дети пьют только вторую и третью. Но мне же все-таки не хотелось, чтобы меня зачислили в бабы, как бы ты сказал, Тадек. После этого испытания они признали во мне настоящего мужчину. Но обо всем этом мне довелось узнать от Угзана, моего опекуна, лишь после многих, многих дней путешествия. Я выяснил, в чьих руках нахожусь и кто такой марабу.

Проводник

Как-то незадолго до рассвета перед отправкой в дорогу я оказался поблизости от головы каравана. Еще царила ночная прохлада, но было уже довольно светло. Я увидел тех, кто нас вел. Их было четверо. Трое помоложе с особым почтением относились к самому старшему.

Как вы поняли, я постепенно заслужил уважение моих спутников и пользовался довольно большой свободой. У меня даже был «собственный» верблюд – молодой дромадер, мехари[177]. Говорили, что он способен пройти без воды почти тысячу километров, вдвое больше, чем обыкновенный. Зато после такого перехода за десять минут выпивает до сотни литров воды!