Последние слова Юсуфа их очень обеспокоили, и они решили как можно быстрее возвратиться в Эль-Файюм. Смуга старался подробнее вспомнить разговор с чиновником хедива. Не скрыл ли чего-нибудь от него Ахмед? Чем они себя перед ним выдали? От ответа на этот вопрос зависело многое. Томек и Салли могли подвергаться опасности.
X
Ночная атака
Ветер, будто исчерпав свою силу во время ночного вихря, дул все слабее и наконец совсем стих. Паруса повисли, судно почти остановилось. Только теперь стало понятно, для чего нужна такая большая команда. Все, за исключением капитана и месмателя, то есть рулевого, взялись за весла, чтобы вести судно против течения. В одном месте западный берег реки представлял собой живописный пляж. Увидев его, гребцы оставили весла и, ухватившись за толстый канат, поспешно сошли с парусника. С помощью этого каната они стали тащить судно вдоль берега, подчиняясь ритму не то крика, не то пения, в то время как рулевой высматривал, нет ли впереди мелей.
Вместе с командой на берег сошли и Томаш с Новицким. Новицкий помогал, Томек же оглядывался вокруг, чтобы подстрелить пару птиц к ужину. Буксировка шла так быстро, что он еле поспевал за здоровяками из судовой команды. Вскоре рулевой увидел впереди мелководье. Бурлаки споро поднялись на борт и попробовали обогнуть мелкое место, отталкиваясь длинными жердями. Когда это не помогло, все попрыгали в воду и начали тащить, толкать упрямый парусник. Разумеется, Новицкий активно во всем этом участвовал, никакая сила не могла удержать моряка от схватки с водной стихией. Салли и Патрик, не принимавшие участия в работе, не сводили глаз с берега, что само по себе оказалось очень интересным занятием.
Самыми крупными представителями водоплавающих птиц являются пеликаны
Они сели на мель напротив густой пальмовой рощи. У берега реки и подальше, в глубине, в болотистом озерце бродили стройные журавли[107] с характерной, расширяющейся в задней части головы красной полоской и с напоминающим корону хохолком жестких перьев. Огромные белые пеликаны с необычайно длинными прямыми клювами то и дело ныряли и появлялись вновь с выловленной рыбой. Они ловко забрасывали ее себе в кожаный мешок под челюстью.
– Дядя, смотри, гуси! – крикнул Патрик, желая обратить внимание Томека на птиц.
– Действительно, большие гуси, – смеясь, согласилась Салли.
– Скорее уже лебеди, – подсказал Томек. – Только покрупнее, и эти клювы…
– Сравнивая этих птиц с лебедями, которые питаются растительной пищей, мы их унижаем, – заметила Салли. – Они хищники.
– Ты преувеличиваешь, Салли, – улыбнулся Томек. – Раз они питаются рыбой, это еще не значит, что их можно отнести к хищникам. Соколы, орлы, кондоры, ястребы, перепелятники, даже пустельги на тебя бы обиделись.
– Истинный рай для птицеловов, – заметила Салли.
– И для любителей птиц, и для охотников, к сожалению.
– Томек! Патрик! Смотрите! Ибисы, – взволнованно перебила его Салли.
– Где?
– Вон там! – показала она.
На ветке пальмы сидели две большие, почти полуметровые птицы. С блестящими белыми перьями и черной шеей, головой и клювом. Черный же хвост напоминал треугольник.
– Присмотрись к ним повнимательней! – не менее взволнованно, чем Салли, произнес Томек. – А вы знаете, что это за вид ибисов?
– Неужели это…
– Да-да, Салли, он самый. Ибис священный. А я слышал, что уже тридцать лет, как он полностью вымер в Египте.