Томка и рассвет мертвецов

Судя по площади прожигания, записано там музыки на полчаса, не больше, или какие-нибудь файлы для компьютера. Я уже сто лет не имел дело с саморезами — неудобные они, очень уязвимые и не идут ни в какое сравнение с флешками.

Я сунул палец в отверстие в центре диска и немного покрутил его. Я принял самое логичное в данной ситуации решение: вставить болванку в компьютер и узнать, что за «Хмыри» на нем записаны.

Ну, так, ради очистки совести. Я же ничего не потеряю, верно?

… Двадцать минут спустя я полез в свой домашний мини-бар за остатками армянского коньяка. Мне было очень дурно.

Нет, ребята, вы понимаете, что такое «дурно»? Можете вспомнить, когда и от чего вам плохело настолько, чтобы захотелось молниеносно надраться, а потом крепко обнять родного ребенка, уснувшего на диване во время просмотра мультика?

Я много мерзостей видал за свою жизнь и ментовскую карьеру, но природа человеческая и мотивы поступков большей частью были объяснимы и предсказуемы. Однако в эту ночь я понял, что какие-то вещи остаются за гранью моего понимания и останутся там навсегда, проживи я хоть сто лет.

Я нашел ответ на беспокоивший меня вопрос. Я узнал, ЧЕМ ИМЕННО Павел Рожков мог угрожать Виталию Коршунову. И это, друзья мои, была настоящая бомба, обезвреживание которой стоило не только взлома чужой квартиры, но и физического устранения бомбиста.

На диске, помимо музыкальных и текстовых файлов, не представляющих большого культурологического интереса, хранилось и короткое видео, сделанное, очевидно, с помощью мобильного телефона, не очень дорогого и продвинутого — разрешение оставляло желать лучшего. Впрочем, этого разрешения оказалось достаточно, чтобы разглядеть и идентифицировать участников любительского армейского порно.

На видео пьяный младший сержант насиловал рядового. Оба — со спущенными штанами. Насиловал жестоко и цинично, во всех возможных в данном случае конфигурациях. Жертва не предпринимала попыток сопротивляться, тем более что ее плотно держали еще двое участников издевательства. Продолжалась эта вакханалия четыре с половиной минуты, а закончилось все предсказуемой разрядкой, которую я даже не возьмусь описывать. Несколько крепких ударов в грудь и живот — и съемка прекратилась.

Перспектива попадания этого видео в интернет вряд ли могла обрадовать известного в городе клубного промоутера Виталия Коршунова, и если Павел Рожков пригрозил ему именно этим, то бедный парень фактически подписал себе приговор.

Теперь осталось выяснить детали. И помочь мне мог только один человек. Надеюсь, он не укатил в отпуск.

Прежде чем улечься спать рядом с Тамаркой, я еще раз для верности набрал номер телефона нашего «товарища Кочубея». Тут ничего не изменилось, аппарат абонента был выключен или находился в созвездии Козлотура.

Петя, Петя, найди мне этого Кочубеева. Очень он мне нужен!

Дрожь в коленках

13 июня

Такой потерянной поутру я Томку давно не видел. У меня сердце ухнуло, когда я вернулся из кухни в спальню, чтобы разбудить ее к завтраку.

Она сидела на краю кровати, опустив голову и сложив руки на коленках. В пижаму я ее накануне вечером переодеть не успел, поэтому сейчас в одних трусишках она выглядела какой-то маленькой, худенькой и очень-очень несчастной, как пес, оставленный хозяином у дверей супермаркета и потерявший надежду его дождаться.

— Томыч, солнышко, ты проснулась?

Она подняла головку. В глазах блестели слезы.

— Господи, милая, что…

Я присел перед ней на колени, взял за руки.

— Что-то случилось? Сон опять дурной приснился? Или плохо чувствуешь себя?

Вопросы сыпались из меня один за другим. Я перепугался за свою пичужку, особенно после пережитого ночью собственного стресса. Какое-то мутное и гадкое утро сегодня начиналось. За окном еще сгущались серые тучи, дело шло к грозе.

— Пап, — отозвалась Томка, — мне уже второй раз приснился один и тот же дурацкий сон.

— Сегодня?

— Да, прямо вот сейчас… я от него проснулась.

— И что за сон, милая? Совсем такой страшный? Тебя опять хотел утащить мертвец?

— Я не знаю. Нет, наверно, не хотел. Он ехал на велосипеде и врезался в дерево, как и вчера, и велосипед загорелся. Я знаю, что велосипеды не загораются, но этот загорелся, потому что он был какой-то дорогой, очень крутой, там, наверно, был еще и бензин. И когда у дерева начался пожар, из этого пожара выходил этот мертвец, страшный такой, горящий…. Помнишь, как «Призрачный гонщик»?

«Вот они, застрявшие в памяти яркие кинематографические образы», — подумал я.

— Помню, солнышко. Что было дальше?

— Он в прошлый раз ничего не сказал, а сегодня подошел ко мне близко-близко, я увидела его череп в костре… и что-то шепнул. Я ничего не разобрала, но мне стало так страшно, что я проснулась. У него такой голос был кошмарный, как из трубы, когда вода выключается.

Я прижал Томку, она спрятала личико у меня на плече. Так мы и сидели у кровати пару минут. Я знал, что она быстро успокоится, но эти ее странные видения меня поразили.