Томный дух болотного зверя

— Электроника и полуавтоматика. Срабатывает от кнопки на пульте управления, находящегося у меня в кармане, — пояснил Георгий, увидев ее испуг. — Стоит мне нажать одну кнопку и система отпирает дверь. При этом срабатывает только запор. Но, когда я нажимаю другую кнопку, — на закрывание, электроника её еще и прихлопывает, — как сейчас. Такое возможно благодаря самовозводящимся пружинам, вмонтированным в дверные петли. Взводятся они, насколько ты понимаешь, когда дверь открывают вручную, а запускаются — благодаря электромагнитным толкателям. Радиус действия импульса, передаваемого с пульта, большой — до 50-ти метров, проникает сквозь стены и землю, так что я могу управлять дверью из любой части дома.

Мужчина вынул из-за пазухи маленькую штучку, похожую на брелок автомобильной сигнализации.

— Кроме того, я могу программировать открывание и закрывание двери в ее электронных мозгах. На тот случай, если кому-то сюда надо придти, а я, скажем, буду в это время спать… Достаточно договориться с тем человеком заранее…

Нехорошие предчувствия наполнили душу девушки. Для чего так круто, с помощью хитроумного устройства, охранять подвальную комнату с извращенческими игрушками? Или это делается не для запирания подвала от постороннего вторжения, а чтобы удержать кого-то внутри комнаты?

Ира попыталась переключиться на что-либо более приятное.

— Ты, наверное, кучу времени потратил, собирая такую коллекцию! — воскликнула она, бросая мимолетный взгляд в сторону своего садиста — бородача.

— Гораздо больше его потребовалось… чтобы найти тебя… — произнес Георгий. — Ведь именно на тебе я хочу испытать все составляющие ее предметы — от первого до последнего, — по очереди.

Ира почувствовала, как бородач взял ее за руку, и настойчиво потянул к выступающему из бетона подвальной стены деревянному кресту, — тому самому, который попался ей на глаза в первую же секунду пребывания здесь.

Девушка позволила приковать себя кандалами к этой штуке и стала ожидать дальнейшего развития событий…

Георгий приблизился к одному из стеллажей, достал с его верхней полки нож и начал раздевать ее — медленно, грубо.

Ира глубоко вздохнула. Ее пульс участился и сладкая теплота прокатилась по телу. Она уже не первый раз замечала за собой, что стала откликаться на всю эту садо-мазохистскую ерунду. К примеру, если Георгий прикасался к ней, каким-нибудь предметом (а он очень редко дотрагивался до нее руками), это пробуждало в ее голове эротические образы. Во время порки, когда она лежала перед ним голая, ей было приятно осознавать демонстрацию своей наготы мужчине, устроенную по его приказу.

Но всех законов садо-мазохистских отношений, тем более главного из них, говорившего о полном подчинении одного человека другому, Ира пока не принимала и сомневалась, что примет это когда-либо вообще. На ее взгляд, пускаться во все тяжкие ради какого-то Георгия было весьма опрометчивым поступком. Она не собиралась провести с ним всю свою жизнь!

Нож срезал пуговицы с ее кофточки — одну за другой. Ира чувствовала опасную близость острого лезвия. За пуговицами последовала сама кофта.

Далее девушка лишилась джинсов, лифчика и трусиков. Они разрезались на кусочки: рю-ю-ють, и нет одного рукавчика, рю-ю-ють и нет второго, рю-ю-ють и ее груди обнажились, почувствовав прохладный воздух комнаты.

По опыту встреч с этим человеком, Ира знала, что раздевание такого рода, с режущими предметами, когда одежда полностью уничтожается, Георгий использует нечасто. Дело было даже не в деньгах, их у него куры не клевали и стоимость тряпок он ей, потом возмещал (плюс по-королевски доплачивал). Корень зла скрывался в том, что это его очень возбуждало.

Возбуждение у него плавно трансформировалось в желание доставить ей болезненные ощущения. Особый колорит сцене придавал страх Иры перед неизведанным, ибо она никогда не знала, чем тот станет ее истязать. И это добавляло еще одну порцию масла в огонь, раскаляющий до кипения котел извращенных страстей Георгия.

В данный момент Ира опять, внутренне содрогаясь от всяких страшных мыслей, ожидала претворения в жизнь новой фантазии ее садиста — бородача.

На этот раз неизведанным оказались две металлические клипсы с натянутой между ними цепочкой. Одну клипсу Георгий закрепил на соске ее правой груди, другую — на соске левой, и стал ждать.

Сначала Ира спокойно восприняла такое ноу-хау, однако, по истечении всего лишь каких-то мгновений ей уже стало некомфортно; клипсы давили и давили.

Вскоре она испуганно захлопала глазами от ощущения, будто из сжимавших ее соски «прищепок» выросли иглы.

Георгий стоял в стороне, наблюдая за происходящим алчным взглядом кота, добравшегося, до сметаны.

Наконец, Ира все-таки не выдержала и закричала. Мышцы ее груди затрепетали, а спина и руки выгнулись, подвластные сейчас только одному непреодолимому желанию — сбросить все это с себя и помассировать травмированные соски ладонями. Но руки, да и ноги тоже, прочно удерживались металлическими путами. Дерганье ими принесло лишь дополнительные страдания.