Тони Валентайн

— Начался четвертый период. И разыгрывающего мухосранцев толкнули. Тренер выставляет какого-то слабака. Фрэнки вытаскивает вот такую огроменную пачку бабок и бросает на стойку бара. И говорит: «Семьдесят штук на то, что Бостон продует». А потом он уходит в сортир. Я спрашиваю Рика и Сида, что они думают…

— А они советуют принять вызов, — подсказал Валентайн. Он уже не чувствовал пальцев ног и решил закончить историю сына до того, как станет сосулькой. — И ты ставишь свой бизнес против этого поддатого крикуна, потому что игра — верняк. А потом происходит что-то жуткое. Этот слабак начинает пасовать как бог. Он обходит защиту Бостона, бегает взад-вперед по полю. Один тачдаун[55], два тачдауна, три, потом четыре. Разумеется, твоим дружкам очень жаль тебя. А когда игра заканчивается проигрышем Бостона, они ужасно расстраиваются, что ты потерял все деньги. Так было?

— Я вижу, тебе это в кайф.

— Это же подстава, Джерри. Игра была записана на видео. Самый старый в мире способ развести на деньги. Ты что, не смотрел «Жало»?

Облака разошлись, как пух разорванной подушки. Снежинки липли ко всему вокруг. Двое мужчин превращались в снеговиков на глазах друг у друга.

— Так что случилось дальше? — спросил отец.

— Я дал Рико расписку, — продолжил Джерри. — Рико продал ее этим бандитам, братьям Молло. Они меня проследили до квартиры Иоланды. Изметелили меня, потом взялись за Иоланду. Прости, пап, но я сдался.

— В смысле?

— Я отдал Молло бар.

Чтобы купить этот бар, Джерри занял пятьдесят тысяч. Плюс уговорил отца записать заведение на свое имя, поскольку история его собственных взаимоотношений с законом не позволяла получить лицензию на продажу спиртного. По бумагам бар принадлежал Валентайну, хотя он заглянул туда всего один раз.

— Как же, черт тебя возьми, ты отдал им то, чем ты не владеешь?

— Они думали, что владею, пап.

Валентайн подумал о закупоривающейся артерии, прикинув, может ли поднимающееся внутри давление вынести кусочек холестериновой бляшки в мозг.

— И чего ты от меня хочешь?

— Я понимаю, это прозвучит глупо…

— Посмотрим…

— Одолжи мне еще пятьдесят штук, чтобы я мог выкупить бар.

— Что?

— Да ладно, у тебя ж есть деньги. Какой смысл сидеть на них, как курица на яйцах? В конце концов, все равно ведь их мне отдашь.

— Вот как?

— А то. Ты когда-нибудь видел фургон «Бринкс»[56] на похоронах?

Валентайн сцепил зубы. Сынок приехал, чтобы выколотить из него деньги. Он положил руку на грудь Джерри и толкнул его.

Джерри упал навзничь на скользкий тротуар. Потом вскочил и бросился наутек. Перейдя улицу, завернул в лесопарк.

— А ну вернись.

Тяжело дыша, Валентайн вбежал в парк и пошел по следам сына, пока они не уперлись в каменную стену. Неужели Джерри думает, что он вчера только родился? Встав на цыпочки, Валентайн заглянул за стену. Джерри сидел на обледенелой клумбе, держа в руке телефон.

— Да выслушай ты. Папаша сказал «нет». Вот именно. Н-Е-Т. Ну чего, придется тебе переехать.

Он говорил с Иоландой, студенткой третьего курса мединститута, которую Валентайн ни разу не видел, но заочно был о ней невысокого мнения.

— Эй, паршивец…

Увидев, как отец карабкается через стенку, Джерри побежал. Его зад облепляли коричневая грязь и листья.

— Вернись!

— Я что-нибудь придумаю, — бросил Джерри в трубку Иоланде, несясь через лес к замерзшему пруду.

— Вернись, кому сказал!

Упав на колени, Валентайн голыми руками скатал снежок и бросил со всего размаху. Руки у него всегда были сильными. Снежок очертил изящную дугу в воздухе, потом направился вниз и ударил его сына в затылок. Джерри упал, как будто его подстрелили.

Невидимый нож вонзился в сердце Валентайна. Много лет назад Лоис взяла с него обещание, что он никогда не станет драться с сыном, даже в дурном настроении.

— Ты его покалечишь, — предостерегла она.

Валентайн в панике кинулся вперед. А вдруг он растряс Джерри мозги, и теперь этот гнус превратится в растение? Сможет ли он жить с этим? Нет, нет, конечно, нет. Он любил сына. И так было всегда. Добежав до опушки, он посмотрел на то место, где упал сын.

Джерри там не было.

Глава 5 Великий

Чертыхаясь, Валентайн сел в машину. Бар Джерри был оливковой ветвью, своеобразным способом восстановить мир. А теперь Джерри отдал его шайке шантрапы. Его сынок был способен испоганить что угодно.

Мотор заскулил, но не завелся. Это был «Форд» модели «Проуб»[57]. Нелепо называть автомобиль в честь хирургической процедуры. Через заснеженное ветровое стекло он разглядел, как белый фургон с тонированными стеклами затормозил на перекрестке.

Зажегся зеленый, но фургон не двинулся с места. Открыв окно, Валентайн высунул голову, и ему вспомнилось, что убийцы Дойла приехали как раз на белом фургоне. Он полез в карман за «Глоком», но понял, что это глупо.

«Вылезай из чертовой тачки».

Валентайн открыл дверь и услышал выстрел. Пуля попала точно в центр ветрового стекла. Он больно ударился о тротуар, пытаясь выхватить пистолет, а фургон рванул прочь.

Валентайн поднял голову. Без своих бифокальных очков он не мог разглядеть ни зги, а номер фургона расплывался как клякса.