Тони Валентайн

— Что ж, расскажите о вашей проблеме, — любезно предложил он. — Если я увижу, что могу вам помочь, тогда и обсудим мой гонорар.

— Ой, спасибо, спасибо, мистер Андерман, — залепетала Нола. — Все говорят, что вы настоящий джентльмен.

Андерман выслушивал ее, не перебивая, целых двадцать минут. Он уже знал о ее аресте от одного из своих осведомителей на Стрипе, поскольку давно взял за правило получать информацию обо всех происходивших в Лас-Вегасе задержаниях — это позволяло ему принимать решение, стоит ли браться за дело, еще до того, как потенциальный клиент возникал на пороге. А дело Нолы определенно его заинтересовало. Преступление, за которое ее арестовали, называлось флашингом, или подсказкой, доказать его трудно, а тот факт, что «Акрополь» позволил ее предполагаемому сообщнику скрыться, оставлял адвокату лазейку такой ширины, что он мог загнать в нее многотонный грузовик. Андерману нравилось побеждать казино в зале суда, ибо только в этом зале ему удавалось у казино выиграть.

Потрясающая свидетельница, решил он, когда Нола завершила свой рассказ. Хорошие зубы, приятный голос, заразительная улыбка. Десять раз награждалась званием «дилер месяца». Если ему удастся снять с нее обвинения, он, возможно, сумеет убедить ее подать против Ника Никокрополиса иск о клевете, и тогда Андерман разорит этого маленького неандертальца.

— Позвольте задать вам несколько вопросов, — сказал он наконец.

— Задавайте!

— Ранее у казино бывали к вам какие-то претензии?

— Ни разу, — гордо объявила Нола.

— Так-таки ни одной?

— Ни одной, сэр.

— А проблемы с законом случались?

— Никогда. Меня даже не штрафовали за неправильную парковку.

— Быть не может! — воскликнул он. — Вы, наверное, и машину-то не водите!

Нола просто засветилась от такого комплимента, и Андерман сразу же прикинул, какое впечатление произведет она на присяжных. Не судилась, не привлекалась, прошлое прозрачное, как слеза ребенка, да плюс еще эта прелестная улыбка! Такое совершенство просто невозможно!

— Какие-либо проблемы с прежними или нынешними работодателями или сотрудниками?

— Проблем не было. Взаимоотношения были.

— С кем-то из тех, кто останавливался в отеле, со служащими?

— Десять лет назад я встречалась с Ником Никокрополисом.

Андерман выпрямился. Сам он разводился три раза и знал, что срока давности женская злоба не имеет. Поэтому он устремил на потенциальную клиентку грозный взгляд:

— И? — спросил он.

— И ничего, — просто ответила она, закуривая сигарету. — Наши отношения длились десять дней, потом Ник дал мне отставку, но взамен предложил стать у него в казино дилером. Я приняла предложение, поблагодарила и пошла своим путем.

— Следовательно, вы не собирались идти войной на Ника?

— Ну, тогда мне было обидно, — призналась она, — но такое в моей жизни уже случалось. Я ведь не вчера родилась, мистер Андерман.

— Да, мисс Бриггс, такое с нами со всеми случалось…

— Пожалуйста, зовите меня Нола.

— Хорошо, Нола, я беру ваше дело, но лишь при одном условии.

— Каком же?

— Я хочу, чтобы вы прошли проверку на полиграфе. Если вы ее пройдете, я обращусь с ходатайством к судье, который предъявил вам обвинение. На том основании, что «Акрополь» совершил тяжкую ошибку. В стремлении уличить Фрэнка Фонтэйна их служба безопасности предположила, что вы являетесь его сообщницей. Такое в подобных делах случается часто. И я уверен, что судья снимет обвинение.

— Я согласна, — сказала Нола.

Андерман улыбнулся. Опыт подсказывал, что только люди, которым действительно нечего скрывать, с готовностью соглашаются пойти на то, чтобы их опутывали проводами и терзали бесконечными вопросами. Дело обещает быть слишком уж простым. Сверившись с настольным календарем, он произнес:

— Так, посмотрим… В понедельник у меня снятие показаний под присягой, во вторник — совещание, затянется на весь день… Как насчет утра среды?

— Я готова хоть сегодня.

— Мисс Бриггс…

— Нола, мистер Андерман…

Андерман вскинул руки, словно извиняясь:

— Дорогая Нола, у меня ведь есть и другие клиенты, которые нуждаются в моих услугах. Некоторые даже ждут меня в тюрьме. Не имею права их подвести.

Нола вскочила, снова стукнувшись коленями о стол. Дрожащим голосом она произнесла:

— Простите меня за такие слова, но, мистер Андерман, остальные ваши клиенты — обыкновенные уголовники или законченные неудачники, которые большую часть своей жизни провели за решеткой. Они плохие люди, и чтобы защищать их, им нужен такой безупречный, великий человек, как вы. Я же совсем другое дело. Я не плохой человек. Я невинная жертва системы, которая позволяет таким, как Ник Никокрополис, смешивать всех и вся с грязью. Ник уже однажды нанес мне удар, мистер Андерман. Пожалуйста, не позволяйте ему совершить такое еще раз.

Она с трудом сдерживала слезы, и Андерман растерялся. Он подтолкнул ей коробку с бумажными салфетками и искоса глянул на пакет с деньгами. Его бедный папа наверняка перевернулся бы в могиле! Когда он снова взглянул на Нолу, та уже успокоилась и теперь смотрела ему прямо в глаза.