Тонька – Левенгук

Это было в четверг, а в пятницу Тонька дождался, когда Курочкина и Иван Климович устроили внеплановое утреннее чаепитие по поводу аварийного отключения батарей центрального отопления, и спросил:

— А Левенгук эти самые … гифы… видел в свой микроскоп?

Елизавета, отхлебнув немного любимого чая с бергамотом, поставила кружку на стол и стала греть об нее замерзшие пальцы.

— Вот сдался тебе этот Левенгук! Микроскоп, кстати, не он первый изобрел!

Иван Климович, я правильно говорю?

— В общем, да. По- моему, его сконструировали лет за пятьдесят до Левенгука. Несколько его соотечественников. Независимо друг от друга. И даже Галилео Галилей смотрел не только на далекие миры, но и, так сказать, под ноги… на грешную нашу Землю с ее фауной и флорой.

Антон, ты слыхал о Галилее?

— Ага… по СТС. Там про щекотку интересно, про пальцы, про джолли- джамперы, на которых прыгыют…

— Иван Климович! — засмеялась Лиза. — Это Тонька о передаче «Галилео» с ведущим Пушновым говорит. О Галилео Галилее он факт ничего не знает.

— Ну, так просвети его. Кстати, все упомянутые микроскопы были сложными, то есть состояли из двух совмещенных линз. Такой же был у

Роберта Гука из Королевского научного общества в Англии. Он потом еще долго возился со своим прибором, чтобы добиться с двумя линзами того увеличения, которое давала одно стеклышко Левенгука. Трудно представить, но его линза в несколько миллиметров, изготовленная вручную, увеличивала предметы в триста раз!

— А я во сколько раз свой гриб увеличил? — спросил Антон, затаив дыхание.

— А какими объективом и окуляром ты пользовался?

— Сорок и десять, — сказала за Тоньку Курочкина.

— Ну, вот. Умножим сорок на десять. В четыреста раз. Вполне сопоставимое увеличение с тем, которое достигалось Левенгуком, — ответил Иван Климович.

— А как он вручную такие крохотные стеклышки шлифовал?! — спросила Елизавета. — Их же в пальцах не удержишь!

— Мне кажется, он расплавлял стеклянную палочку, ну а как потом обрабатывал застывшие капельки история умалчивает, — сказал Жуков. И прибавил, немного погодя:

— И все- таки главное не в шлифовальном мастерстве Левенгука. Поразительно, но он не испугался того, что увидел через свои стеклышки. Это был простой и очень религиозный человек. Мог не поверить своим глазам, подумать, что это искушение от дьявола и выбросить линзы. А он не только открыл мир невидимых «зверушек» для себя. Он сумел рассказать о них другим. Нашел приятеля, который латынь знал и уговорил писать за него письма в английское Королевское научное общество. Сам он знал только голландский язык. Но рисунки отсылал свои собственные. Очень точные.

Вывод! Тонька, учи иностранные языки! Печататься надо в журналах, которые читает весь мир! Это и к тебе относится, Лизавета! Напечатаешься в «Nature», и мы с Леопольдом Яновичем будем гордиться знакомством с тобой.

В среду у Ивана Климовича было неважное настроение, которое он принес из дому. А там оно появилось, потому что соседи с верхнего этажа устроили в своей квартире потоп и испортили в комнате Жукова новый навесной потолок. Следствием такого душевного состояния Ивана Климовича стало то, что Елизавете досталось за все «не до» последнего месяца: «не доделала…», «не дописала…», «не дослушала» и даже «не допила чай, а чашку не помыла»! Лизка молча слушала все упреки, но, когда Жуков, продолжая ворчать, повернулся к ней спиной, помахала ему рукой и исчезла! Обнаружив ее отсутствие, Иван Климович коротко вздохнул, развел руками и включил компьютер. Однако не успел он вытащить из архива какого- то иностранного журнала нужную статью, как под рукой у него уже оказалась кружка с ароматным горячим чаем, а рядом — Елизавета с раскрытой рабочей тетрадью и гелевой ручкой наперевес.

За «девятым валом» раздражения Жукова волна пошла тихая, а потом и вовсе в его настроении установился штиль.

Но напуганный Тонька все- таки не рискнул обозначить свое присутствие обычными вопросами и продолжил прятаться за столом Леопольда Яновича и внимательно рассматривать картинки в учебнике по микробиологии.

В четверг Иван Климович позвонил и сказал, что задержится. Тонька осмелел и сразу же пристал к Елизавете с вопросами.

— Лиза, а почему в моих чашках выросли только твои грибы. И как это они в воздухе летают? А где же микробы? Палочки и шарики такие, — спросил Антон, насмотревшийся иллюстраций в книге.

— Во- первых, споры грибов попали в твои чашки вместе с пылью. Частичками земли. Вон с одних твоих сапог сколько частичек земли к нам в комнату попадает, — огрызнулась Курочкина, которая спешила успеть все сделать до прихода своего научного руководителя. Мало ли какое у него будет сегодня настроение.

— Я хорошо сапоги вытираю. Мокрой тряпкой, — обидчиво сказал Тонька.

— Во- вторых, ты манную кашу любишь?

— Люблю.