"Тонкая линия. Осколки судеб".

- Не надо, оставь себе, - прошептала Кэйко сдавленно. – Мне уже не надо. Мне недолго осталось, знаю, что недолго… Ты лучше обними меня покрепче. Я люблю тебя, сынок.

- А я тебя, мама!

Она погладила его по голове, собираясь с последними силами:

- Акутагава, ты не ругай папу. Не сердись на него за то, что произошло и что еще, возможно, произойдет. Пообещай мне.

- Я обещаю, - ответил он, его голос звучал серьезно. – Клянусь.

- Вот и молодец… - она закашлялась, а Акутагава продолжал обнимать её. Отстранив сына, мать сквозь слезы вновь заговорила: - Акутагава, помнишь, как мы с тобой ходили в храм Сэнсодзи и слушали монаха, читающего священные свитки? Тебе ведь так нравилось туда ходить… Ты помнишь?

- Да, - сказал он. – Ты говорила, что без веры в высшие силы человек жалок и потерян. Ты говорила, что тот, кто не утруждает себя знанием Священных Книг, всего лишь растение, а не человек. Ты хотела, чтобы я знал эти Книги.

- Да, именно. Ты помнишь о свитках Падмасамбхавы – великого тибетского гуру, не так ли? Помнишь «Бардо Тхёдол»?

- Конечно.

- Перескажи мне их как помнишь. А я послушаю, - попросила, задыхаясь, мать.

- Но мама… это же книга мёртвых! - возразил Акутагава. – Эти свитки читают мертвым, чтобы указать им путь в преисподней и помочь избежать встречи с демонами, пожирающими души. Нельзя читать эти строки тем, кто жив…

- Прошу тебя, просто говори! Говори… – перебила его Кэйко судорожно, и тогда Акутагава всё понял.

Мальчик заплакал.

Потом, пересиливая себя, заговорил:

- О, высокородная, внемли… Сейчас ты ощутишь Сияние Ясного света Чистой Реальности. Узнай его!..

Акутагава произносил молитву и боль постепенно отпускала тело Кейко, освобождая ее. Боль оставила ее вместе с последним ударом сердца, улетучившись с воздухом, покинувшим ее легкие…

Видение чужого прошлого, промелькнув перед Юки, померкло перед его внутренним взором.

Он не понимал, почему увидел это: похищение матери и сына, смерть Кейко. Кто и зачем показал ему эти трагичные сцены прошлого? Юки не ведал… А может, он видел это потому, что его душа, как и душа Кейко, прошла свой земной путь? Возможно, его час пробил?.. Он ощущал, как его душу призывает некая таинственная потусторонняя сила – она зовет его покинуть бренное тело и прекратить страдания.

Но Юки не мог уйти. Он не хотел прислушиваться к этому зову!

Он слышал другой зов; слышал детский голос, произносящий без конца его имя:

- Юки! Пожалуйста, открой глаза! Не умирай! Не умирай, Юки!

И Юки держался за этот голос, как за последнюю соломинку, тот не позволял ему уйти. Далеко не сразу, но все же Юки смог преодолеть себя и прорваться назад, в мир, полный мучений. Его сознание тут же наполнилось пульсирующей болью. Он издал короткий стон, ощущая, как его легкие буквально объяты пламенем. Черт побери, как же больно!

- Юки?! – с облегчением выговорил Никита.

- Я здесь, - прошептал Юки слабо. – Не бойся. Я здесь…

_____________________

23

Юки не сразу удалось разлепить налившиеся тяжестью веки. Но когда он смог это сделать, то не увидел перед собой ничего – в помещении, куда их с Никитой бросил похититель, царила кромешная тьма. Юки, собрав волю в кулак и преодолевая слабость, заставил себя сесть. В груди нестерпимо жгло. Он не видел Никиту, но чувствовал его дыхание рядом с собой.

- Я боялся, что ты не проснешься! – жалобно проговорил мальчик.

Желая отвлечь Никиту от плохих мыслей, Юки начал задавать вопросы:

- Как давно мы тут? – спросил он.

- Не знаю, - вздохнул Никита.

- Как мы тут оказались?

- Тот дядька схватил меня и чуть не задушил! А потом мы оказались в его машине, он привез нас сюда. Он запер нас и он ушел, - сообщил мальчик.

- Он был один? Или ты видел еще кого-то, кроме этого мужчины?

- Я никого, кроме него, не видел.

Юки с трудом сглотнул, пытаясь собрать мысли в связную цепочку.

- Ты не ранен? – задал он следующий вопрос.

Никита ответил отрицательно. Это хорошо, что он не ранен! Чего не скажешь о Юки: хотя рана на груди уже перестала кровоточить, но он, судя по всему, потерял много крови. Одежда на груди покрылась твердой коркой из засохшей крови. Запястья плотно стягивала полицейская пластиковая стяжка. Надо ее снять!

- Помоги мне дойти до двери, - обратился он к Никите.

Чтобы подняться на ноги, Юки пришлось сначала встать на колени, и только потом выпрямиться.

- Ох! – выдохнул он, когда его легкие прошила резкая боль.

- Тебе очень больно? – живо воскликнул Никита.

- Все в порядке, не волнуйся, - ответил Юки, радуясь, что в темноте Никита не видит его перекошенного лица.

При помощи ребенка он доковылял до двери. Отдохнул несколько минут, привалившись к ней плечом. Затем начал ощупывать ее связанными руками, но не нашел ручки – значит, дверь открывается только снаружи. Сама дверь была обшита железными листами и производила впечатление весьма прочной преграды. Тогда Юки стал обшаривать стены, водя по ним ладонями.

- Что ты делаешь? - удивился Никита.

- Ищу какой-нибудь гвоздь или что-то острое, чтобы можно было освободить руки.

- Я помогу!

- Ищи внизу, ведь мне трудно наклониться, - велел Юки. – А я наверху.