"Тонкая линия. Осколки судеб".

«Возможно, я обманывал себя в последнее время? Может быть, все шло именно к такой развязке, однако я не желал видеть этого? – спросил сам себя Кропотов. – Я стремился исполнить последнюю волю Адели, но не заметил, как в какой-то момент моя стратегия начала трещать по швам… Когда это произошло? В какой момент?..»

Перебирая в памяти события последних лет, он вскоре отыскал ответ на свой собственный вопрос. Его ошибка заключалась в том, что он позволил Наталии вынашивать планы мести Акутагаве Коеси. Упрямая девчонка никак не могла простить Коеси смерть своей бабки – благодаря чему, в итоге, оказалась проигравшей. Наталии было далеко до ума и хладнокровия Адели Харитоновой! Княгиня не позволила бы себе обезуметь от жажды мщения, как сделала то ее внучка!

Из-за своей одержимости местью, Наталия то и дело отказывалась слушать советы Кропотова – ее возмущало, что тот рекомендует ей придерживаться мира с могущественным Акутагавой Коеси. В конечно счете, сам Кропотов невольно стал подыгрывать Наталии: к примеру, чтоб убедить ее выйти замуж за Коеси, он намекнул, что позже она сможет убить его и захватить его достояние. В этом заключалась фатальная ошибка! Он смирился с намерением Наталии рано или поздно развязать войну против Коеси – хотя и понимал отчетливо, насколько высоки риски. Да и как Кропотов мог не понимать, если уж сам Коннор Ваалгор не смог победить Акутагаву?..

Но вместо того, чтобы осадить зарвавшуюся девчонку, Кропотов стал ей поддакивать! И каков же результат? Наталия начала делать одну ошибку за другой: сначала доверилась Киру, предложившему разыграть похищение Никиты, затем лишилась сына, а потом и своей головы. Она проиграла Коеси по всем фронтам.

Последние несколько месяцев Наталия не покидала тайного убежища, справедливо опасаясь за свою жизнь. После того, как из ее рук вырвали последний козырь в игре против Коеси – ее трехлетнего сына – княжна жила в постоянном страхе перед вендеттой со сторон Акутагавы. Всеми ее официальными делами занимался Кропотов, фактически управляя империей Харитоновых вместо Наталии. Его такое положение вещей вполне устраивало – он так давно хотел стоять во главе клана не в качестве серого кардинала, а в качестве признанного хозяина! Пока Наталия пряталась и дрожала от страха, Никос Кропотов руководил, отдавал приказы. Иллюзия власти ослепила его, раз он перестал думать о том, что когда-нибудь Акутагава Коеси нанесет следующий удар!..

«Я подвел тебя, Адель! Прости меня, идиота… - прошептал старик через силу. – Я должен был сохранить то, что ты оставила после себя, но вместо этого разрушил… Наталия мертва и вместе с ней умерло дело, которое ты завещала нам. Прости, что не выполнил твоей последней воли!»

Повернувшись в кресле к окну, он уставился на легкие перистые облака, лениво плывущие по невыносимо яркому синему небосводу. Минуты утекали незаметно, приближая миг полного поражения Никоса Кропотова. Отец Наталии – Константин Харитонов – не станет тратить время на слезы и скорбь, а сразу же постарается взять в оборот оставшиеся после Наталии активы. Или, что еще более вероятно, Акутагава Коеси, предъявит свои требования к наследству княжны – ведь Никита, прямой наследник Наталии, у него в руках. Как бы ни развивались события дальше, Кропотову совершенно отчетливо было ясно одно: ему нет места в том мире, где еще недавно он был одним из самых могущественных людей.

«Что мне делать дальше? Вполне возможно, если я как можно скорее покину Россию, то Коеси не станет преследовать меня. Денег у меня больше, чем предостаточно, я мог бы поселиться где-нибудь в тихом уголке и спокойно дожить отмеренный мне срок…. – подумал Кропотов уныло. Через мгновение он сам с презрением отверг эту мысль: - Хотя к чему мне куда-то бежать? Пока я мог выполнять посмертную волю Адели, то в моем существовании оставался хоть какой-то смысл. Теперь у меня ничего не осталось… И, если уж умирать, то здесь, в России – в стране, ради блага которой Адель Харитонова положила столько своих сил! Она умерла, отстаивая интересы России, так имею ли я право бежать? Нет, нет и нет!.. Останусь! Останусь, несмотря ни на что», - подытожил старик, сжимая дрожжащие кулаки.

Прикрыв глаза, Кропотов вызвал в памяти образ Адели Харитоновой. Он помнил ее не пожилой женщиной, чью кожу прорезали многочисленные морщинки, а волосы обелила седина – в его воспоминаниях она оставалась вечно молодой и цветущей, покоряющей своим умом и красотой… За свою долгую жизнь Кропотов всегда любил только ее одну, никого больше. Только ее образ владел им и днем и ночью, только перед ней он безоговорочно преклонялся – принеся ей, словно грозной языческой богине, самого себя, свою жизнь, свои таланты, свои мечты… Всё лишь для неё, всё ради неё…